А стало быть, твой, дорогая,
Ведь ты как бы меньший мой брат,
Точнее — сестра, и рога я
Еще обрету, говорят».
Источник: [1]
О мой петух — мудрец и звездочет!
...Как бы хотелось, чтобы песнь моя
Была такой же праздничной и мудрой!
Иван Прончатов
О мой петух! Божественный петух!
Как царственно сидишь ты на насесте!
Кто помнит про перо твое и пух —
В том, видно, нет
Ни совести, ни чести.
Могучий ум! Философ! Звездочет!
Ты понимаешь время и движенье!
И даже знаешь жен наперечет:
При их числе — большое достиженье!
Хорош ли гусь — вопрос, но ты — хорош!
И дружба твоя с курами — прелестна.
А главное — когда ты запоешь —
Восходит солнце!
Это всем известно.
О мой петух!
Пусть мне не по плечу
Таким же быть задумчивым и мудрым,
Я все-таки, под стать тебе, хочу
Петь песни, на заборе сидя, утром.
О, я такие буду брать верха,
Что яйценоскость кур
Подскочит дружно!
...Пусть скажут мне,
Что дал я петуха —
Другого комплимента
Мне не нужно!
Источник: [1]
(Яков Козловский)
В какой ни сунься перевод —
Сплошные перевраки!
Не перевод, а перевод,
К примеру, «перьев» в «раки»!
Нет, я стихи перевожу
Раз в миллион умелей:
Как бы суда перевожу
Туда-сюда у мелей.
И пусть немало перевел
Бумаги и чернил я.
Всех тех, кого я перевел, —
Белил, а не чернил я.
А кто бы смог перевести
В «туман английский» — «смог»!
И даже дух перевести
С санскрита я бы смог!
Источник: [1]
...От меня который год,
Чтоб душой светиться,
Каждый перышко берет,
Думает — Жар-птица...
Цель твоя не скрыта мглою:
Поохотиться за мною.
Людмила Щипахина
Взбудоражена Москва,
Ей давно не спится:
Ходит слава и молва
Будто я — Жар-птица!
На меня — вдруг повезет! —
В будни и субботу
Ваш мужской и глупый род
Ходит на охоту.
Ох, мужчины! Чудаки,
Дураки и дети!
Не страшны, смешны силки
Ваши мне и сети.
Даже ты, мой милый, — жуть,
Ни стыда ни срама! —
Хоть перо, да отщипнуть
Тянешься упрямо.
Знать, и сам ты вор и тать,
Раз тебе не ясно,
Что Щипахину щипать
Глупо и опасно!
Источник: [1]
В том маленьком городе Н-ском...
Мы часто ходили с оркестром...
...Шли мы всего лишь купаться,
Стирать на природе х/б.
Тогда не ходили по улицам, нет! —
Открыто в обнимку. Не зря удостоились
Мы гнева старушки, что плюнула вслед...
Александр Бобров
Мы в городе Н-ске на речку ходили
Всей ротой — дрожала земля при ходьбе!
С каким восхищеньем девчонки следили,
Как мы с отвращеньем стирали х/б!
Когда мы, коварным под стать сердцеедам,
Ушли, сапогами гремя-грохоча,
Они побежали, не выдержав, следом,
«Защитники наши! Куда ж вы?» — крича.
«Губы» не боясь, я одну деловито
И очень внимательно поцеловал.
Потом — обнимательные — открыто
И ей, и прохожим уроки давал.
На нас отстающие люди брюзжали,
Когда мы, целуясь, по улице шли!
Толпою старушки за нами бежали,
Плюясь, но доплюнуть до нас не смогли.
Поверьте: за новое трудно бороться!
Не сразу за нами пошла молодежь.
Мы были разведчики! Первопроходцы!
Теперь необнявшихся — и не найдешь.
Их разве в кино еще можно увидеть.
А чтоб заразительней был мой пример,
«Медаль за отвагу» мне надо бы выдать,
А также значок: «Революционер»!
Источник: [1]
О этот гнев пристроенных и сытых!
Был разговор и короток и сух.
Мол, Мишка портит лучших местных сук.
Теперь живет он в собственном домишке.
Я говорю ему: «Послушай, Мишка!»
Но Мишка вдруг вскочил и рявкнул злобно...
Ах, черт! Какой в нем человек зачах!
Римма Казакова
Нас было двое рыжих, беспородных,
всегда голодных, но зато свободных,
пес Мишка и его подружка, я
(все думали, что мы одна семья!).
Плебеи, на судьбу мы не пеняли,
парней и кошек по кустам гоняли,
чего простить никак нам не могли
мещане и цепные кобели.
И прорвалась их классовая сущность,
сказать грубей — кобельность их и сучность:
они распространили мерзкий слух,
что Мишка портит лучших местных сук,
хотя, свидетель я, он их не портил,
а исправлял.
Да, но поди поспорь ты
со злобной сворой классовых врагов!
Итог упорной травли был таков:
судом неправым Мишку осудили,
на цепь и службу посадили
и за меня взялись: пустили слух,
что порчу я парней.
Толпа старух
и молодух
за мной гонялась долго
с лассо и сетью.
Ясно, что без толка.
Напали не на ту!
