О действиях расчета братьев Луканиных в этом бою говорили много. Стало известно, что командование части представило их к высокой награде.
Уже за Днепром в одном, из боев оба Луканина были ранены. Вылечились и в команде выздоравливающих ждали отправления в часть. Дмитрий был назначен в наряд — дежурным по подразделению. Поздней ночью, когда все крепко спали, он развернул фронтовую газету, которая уже побывала во многих руках. На первой странице был напечатан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза. Указ был большой, и Дмитрий бегло просматривал фамилии награжденных: Андреев… Баранов… Лукьянов… Луканин… «Надо же, однофамилец», — подумал Дмитрий. Луканин… Стоп! А почему фамилия Луканин названа дважды? Дмитрий прочитал еще раз: «Луканину Дмитрию Ефимовичу, Луканину Якову Ефимовичу…» Он встрепенулся, быстро вошел в палатку и разбудил брата:
— Смотри, Яков! Это, наверное, о нас с тобой. Героев присвоили…
Яков заспанными глазами непонимающе посмотрел на брата, повернулся на другой бок и, засыпая, произнес:
— Луканин… Да у нас полдеревни Луканиных. Иди, не мешай людям спать.
Но в Указе были названы имена братьев–близнецов Луканиных.
…Братья Луканины очень похожи друг на друга, только Дмитрий чуть–чуть пониже ростом. Похожи чертами лица, комплекцией, характером. Да и судьба у них оказалась очень схожей. В один день родились, в один день женились. Вместе уехали в Москву. На одной стройке, в одной бригаде работали. В один день были призваны в армию, служили, и воевали в одном расчете. В одном бою осколками одной и той же мины были ранены. И даже раны были похожими — в голову…
Вскоре после победы братья Луканины уволились в запас. Уезжая в родную деревню Любилово Калужской области, Дмитрий говорил:
— Поживем немного в деревне, поможем восстановить разрушенное войной. А там снова в Москву подадимся. Там много работы. А мы теперь артиллеристы — запаса, строители же — потомственные.
Торопясь унести ноги, гитлеровцы уверяли, что отступают только до Днепра и отступают с целью выравнивания фронта. Разведка доносила, что на западном берегу Днепра не только инженерные части гитлеровцев, но и тысячи наших людей под угрозой смерти строят мощный оборонительный вал. Мы должны были спешить. И мы спешили к Днепру. Часто, настигая врага, били его с ходу, разворачивая в боевой порядок только головной отряд.
О настроении гитлеровских вояк можно было судить по письму, найденному у пленного. «Последние недели мы не отступали, а неслись, как сумасшедшие. Русские дьяволы вцепились нам в воротники и не отпускали ни на минуту. Наша рота держала себя еще достойно, хотя в ней осталось всего 11 молодцов, но некоторые бежали, как бродяги, без оружия и босиком. Такого страшного позора я не переживал никогда».
За плечами у нас осталась Курская дуга, знаменитая битва под Прохоровкой, где произошло величайшее танковое сражение. Там, под Прохоровкой, за один день гитлеровцы потеряли около четырехсот танков, там родилась слава артиллериста Панова, подбившего одиннадцать бронированных машин врага, там совершили бессмертный подвиг одиннадцать гвардейцев во главе с младшим лейтенантом Алековым. Под Прохоровкой навеки прославили себя воспитанники Ташкентского танкового училища Шаландин, Бочковский, Бессарабов, Соколов.
Казалось, что еще дрожит земля после боев па Курской дуге, а танковая армия генерала Рыбалко уже получила приказ готовиться к преследованию врага в направлении Переяслава. И уже на подступах к Днепру нашему соединению была поставлена задача: на плечах отступающего врага ворваться на правый берег Днепра и захватить плацдарм за «неприступным» валом гитлеровцев.
…Тихим и теплым сентябрьским вечером передовой отряд, возглавляемый гвардии капитаном Пищулиным, подошел к Днепру. В стальных касках, в накинутых плащ–палатках, с автоматами на груди стояли бойцы над могучей рекой. В эти минуты многие из них, пораженные ее величием, не думали о войне и о той смертельной опасности, что затаилась на правом берегу.
Но вот кто–то шагнул в воду, наклонился и, сняв каску, зачерпнул днепровской воды. А потом, запрокинув голову, долго, с наслаждением пил.
