Вы действуете, как суворовцы, смело, ловко, стремительно и потому победите. Благодарим за честную солдатскую службу, желаем дальнейших боевых успехов». Эта телеграмма от командования фронта была адресована Петухову, Семенову, Сысолятину, Иванову — тем четверым, что первыми высадились на правый берег Днепра и уже были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. А читали эту телеграмму всем, и каждый, кто находился на плацдарме, воспринимал ее как обращение к нему лично.
Мы не только удержали, но и расширили плацдарм. На нем появились новые характерные ориентиры: «высота с самолетом», «три разбитых танка», «колонна сгоревших машин». И все это «утиль–сырье» было недавно боевой техникой врага. Пленные все реже стали говорить о дне и часе, когда сбросят нас в Днепр, но все еще утверждали, что дальше Днепра «русских не пустят». Было известно, что фюрер издал приказ во что бы то ни стало удержать позиции на Днепре. Все, кто решится оставить позиции у Днепра и отступить, будут расстреляны, — говорилось в приказе.
Но 6 ноября 1943 года наши части могучим ударом разбили «неприступный» вал и погнали фашистов дальше на запад.
…В историческом музее Киева стоят бронзовые бюсты четырех солдат Советской Армии, четырех героев–комсомольцев — Петухова, Семенова, Сысолятина и Иванова. Рядом бурка и кубанка дважды Героя Советского Союза полковника Головачева, бригада которого отличилась при форсировании Днепра и расширении плацдарма. А на витрине под стеклом — перечень частей и соединений, принимавших участие в овладении плацдармом, имена командиров и начальников штабов этих частей.
Рядового Хамзу Мухаммадиева я запомнил с первого же дня его прибытия в часть с маршевой ротой. Запомнил потому, что в этом солдате многое было неожиданным. Невысокого роста, плотно сбитый парень с круглым полным лицом и немного раскосыми глазами, он очень был похож на казаха. Оказался узбеком. Ему всего 28 лет, второй год на фронте, а у него солидный животик. И голос не соответствует комплекции — тонкий, детский какой–то.
«Неуклюжий солдат», — решил я про себя. А через несколько дней увидел его на тактических занятиях — проворнейший парень! Он уже побывал в боях, отличился, был награжден медалью «За отвагу», ранен. Словом, опытный и сноровистый бронебойщик.
А вскоре наша часть оказалась на Курской дуге.
Шел второй день великой битвы. Вторые сутки над полем боя стоял несмолкаемый грохот и плотной завесой висела в воздухе пыль, поднятая разрывами снарядов и мин, вздыбленная гусеницами танков. А в небе с утра дотемна кружили самолеты, сбрасывая на землю бомбы, сражаясь в воздушных боях. И трудно было понять, где этому аду начало, а где конец. Но было ясно: враг рвется вперед, мы должны его остановить любой ценой! И перед каждой нашей частью, перед каждым подразделением, перед каждым воином была поставлена четкая задача: перед зенитчиками — не допустить прицельного бомбометания; перед артиллеристами и бронебойщиками — не пропустить танки; перед пулеметчиками и автоматчиками — отсечь от танков и задержать фашистскую пехоту!
Враг лезет напролом. Мы заняли оборонительные позиции за траншеями уже утомленных боями пехотных подразделений. С минуты на минуту ждем очередной атаки фашистов. Перед началом боя я обходил позиции. Все зарылись в землю. И у бронебойщиков–пэтээровцев окопы что надо. Они утверждали, что их и огнеметом не выкурить из этой «крепости».
Отбомбились самолеты врага. Прошли узкой полосой прямо через наши боевые порядки. Ждем в этой полосе наступления танков. А вот и они. По окопам передается команда:
— Без сигнала не стрелять!
А танки все ближе и ближе. Идут на нас, изрыгая огонь и металл, взметая черт знает сколько пыли. Но не спускаются в узкую ложбинку, где затаились бронебойщики. Боятся. Мы так и рассчитывали. Вот они поворачивают, чтобы обойти ложбинку, и тогда в направлении врага летит красная ракета — сигнал на открытие огня.
Хамза Мухаммадиев давно уже наметил себе цель — легкий танк — и первым выстрелил в бок вражеской машины чуть ниже и сзади черного креста. Танк задымил и остановился. Второй номер расчета ПТР удовлетворенно крякнул и прокричал над ухом наводчика:
