Они привели меня в кают-компанию и предложили шампанского.
— За наше знакомство, — поднял бокал Репьев. — Бурлак, проводи нашу гостью в ее каюту. Ужин через два часа. Будьте добры, не опоздайте.
Бурлак, здоровый детина с низким лбом орангутанга, молча поднялся из-за стола и заслонил собой добрую половину кают-компании. Репьев проводил меня с галантным поклоном. Каюта мне понравилась. Я никогда не была сибариткой, могу обойтись и без удобств. Меня удивили душ и ванна, в которой могли уместиться сразу пять человек, тяжелые гардины, за которыми виднелись иллюминаторы, прикрытые извне защитными заслонками, наличие обзорного экрана, пятнистая шкура неизвестного мне животного на полу, бар, большая красивая картина на переборке. Я знала, что изображено на картине. Это был парусник. Земное море я видела только на видеодисках и подумала: скоро мне представится возможность увидеть земное море своими глазами. Меня почти не смущал предстоящий медосмотр, только бы попасть на Землю. Я хотела побывать на Земле, очень хотела.
И все-таки меня что-то беспокоило. Я сосредоточилась. "Пепел Марса" завис в подпространстве. Качка ему пока не грозила. Волновала меня отнюдь не предстоящая привычная качка. Почему я подумала о качке? В Солнечной системе не может быть никакой качки, слишком малы здесь расстояния. Я уже знала названия земных созвездий, которые долго изучала в пути. Прямо по курсу протянулась цепочка Эридана, чуть в стороне извергал тепло расточительный Ригель. В созвездии Персея голова Медузы Горгоны прикрыла свой дьявольский глаз — Алголь закрылся от меня своим спутником. "Пепел Марса" летел не к Земле! Это открытие ошеломило меня. Я чего-то недопонимала в политике Земли, согласно которой необходимо было сделать странный крюк.
Прошло пятнадцать минут. Скорость судов в подпространстве для всех одинакова — пять парсеков в час. Подпространство не мешало мне по-прежнему ощущать Галактику. Очертания созвездий за четверть часа заметно исказились. Галактика жила своей, не зависимой от меня жизнью. "Гамма" почти сохранившей свой облик Кассиопеи непрерывно испускала мощный поток нейтрино — назревала новая. Крюк неоправданно удлинялся.
Я вскочила. Неужели экипаж "Пепла" незнаком с навигацией? Я не видела причины лететь в сторону Эридана. Я вышла из каюты и направилась в кают-компанию. Около входа в нее на привинченном к полу кожаном диване возлежал зевающий Бурлак. Он не обратил на меня никакого внимания. В кают-компании сидело человек десять-двенадцать, среди них Репьев и Тонер. На столе уже громоздились бутылки и грязная посуда, кондиционер едва справлялся с дымом сигарет. Меня потрясло увиденное. На флоте Власова ни одна команда не позволяла себе такого беспорядка в кают-компании или где бы то ни было на судне. Развалившийся за столом Репьев единственный из всех присутствующих был трезв.
— Что-то случилось, крошка? — осведомился Репьев.
— Почему мы летим к Эридану?
— Ты ошиблась. Мы летим к Земле.
— Вы меня обманываете. Солнце находится в полутора парсеках от нас, причем за кормой.
Репьев поднял брови и опустил глаза, вертя в руке бокал с длинной ножкой.
— Кто отремонтировал обзорный экран у меня каюте? — недовольно спросил Репьев у Тонера.
— Экран по-прежнему неисправный, как и был, — ответил тот с недоумением.
— Ты слишком рано открыла иллюминатор, крошка, — сказал мне Репьев.
Я не стала уточнять, что не нуждаюсь ни в иллюминаторе, ни в экране. Я чувствовала себя облапошенной. Адамсон обманул меня, и теперь меня везут неизвестно куда и зачем. Мне стало неприятно.
— Мне не нужно лететь к Эридану. Я должна быть на Земле.
— Ты попадешь на Землю, только немного позже. А пока тебе придется составить нам компанию.
— В таком варианте мне ваша компания не подходит. Откладывать посещение Земли не входит в мои планы.
Репьев спросил насмешливо:
— Что ты собираешься теперь делать?
— Лететь к Земле.
Присутствующие захохотали. Репьев нашел на столе среди окурков грязный бокал, наполнил его и со смехом протянул его мне:
— Выпей лучше вина!
— Пей вино сам. А курс измени, — спокойно посоветовала я.
