На маленькой грудке, которая только начинала формироваться, Хейли увидела небольшое покраснение. И только тут она сообразила: отец и дочь были вдвоем — без мамы, и когда девочку ужалила пчела, та просто постеснялась сказать об этом папе, чтобы не показывать, куда именно.
У Хейли защемило сердце. Она вспомнила пору своего собственного взросления и то, как стыдливо и болезненно относилась она к каждому новому изменению в своем теле.
Подойдя к раковине, женщина смочила водой кусочек туалетной бумаги и заговорила, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более беззаботно:
— Интересно, как этой пчеле удалось туда залететь?
— Я потянулась, чтобы потрогать флажок на ограде, а там растут кусты.
— Жимолость.
— Ага, они так здорово пахнут! Ну вот, наверное, она и залетела ко мне в рукав. — Губы девочки снова начали кривиться. — Как вы думаете, папа сильно будет меня ругать? Я, наверное, вела себя не очень…
Прижимая мокрую бумагу к больному месту на груди девочки, Хейли ободряюще улыбнулась и заверила Фейт:
— Наоборот, он, я думаю, будет рад, что дело всего лишь в одном пчелином укусе, тем более что тебе не очень больно. Но ты все равно не показывай ему. Мужчины не понимают, как мы, женщины, к этому относимся. Ты со мной согласна?
Широко распахнув большущие глаза, Фейт изумленно смотрела на красивую тетю, которая, казалось, понимает все на свете.
— Точно, он вообще ничего не понимает. Он до сих пор считает меня маленькой.
— Да что ты, любому видно, что ты уже взрослая. Ведь не могла же ты в самом деле задрать майку при всем честном народе и завопить, что пчела укусила тебя в грудь!
Абсурдность подобного предположения заставила девочку рассмеяться. Хейли попыталась закрепить успех:
— Давай-ка опустим майку, а этот холодный компресс пускай остается на месте. Сейчас мы с тобой поедем на электрокаре в медпункт, твою «смертельную» рану помажут, и она сразу же перестанет зудеть. А после этого попьем кока-колы. Идет? — Фейт настороженно посмотрела на дверь, и Хейли, перехватив этот взгляд, добавила:
— Народ, должно быть, уже разошелся. Я велела охраннику, чтобы он занялся этим. Не можем же мы целый день торчать в туалете, верно?
Фейт засмеялась, опустила майку и скрестила руки на груди, чтобы не свалился компресс, а Хейли краешком мокрого полотенца вытерла ей лицо. Теперь о происшедшем свидетельствовали лишь опухшие глаза и покрасневший носик девчушки.
Хейли обняла рукой ее хрупкие плечи, и они бок о бок вышли на улицу. Как и ожидала женщина, никого из зевак возле входа не осталось. Отец Фейт, словно статуя, стоял неподалеку, не сводя застывшего взгляда с двери, но ожил сразу же, как только увидел дочь, и кинулся в их направлении.
— Фейт, с тобой все в порядке? — взволнованно обратился он к дочери.
— Да, папа, все хорошо, — застенчиво ответила та.
— Так какого… э-э-э… Что же все-таки случилось?
Понимая, что сейчас не время для перекрестного допроса, Хейли вмешалась:
— Я отвезу Фейт в медпункт. С ней, по-моему, все хорошо, но хотелось бы в этом убедиться. — И с этими словами она повела девочку к предусмотрительно доставленному Доусоном электрокару — такому, на которых ездят по полю для игры в гольф.
— Эй, послушайте, мисс…
— Мистер Доусон с удовольствием покажет вам дорогу до медпункта, — холодно прервала говорившего Хейли и, нажав на педаль, ловко объехала группу шумливых подростков. Кинув через плечо последний взгляд на мужчину, она увидела, что отец девочки стоит, уперши руки в бока. Сейчас, наверное, этот посетитель с превеликим удовольствием задушил бы ее — таким уничтожающим взглядом он проводил их.
К тому времени, когда Хейли и Фейт подъехали к медпункту, что располагался на служебной территории, они уже успели стать подругами и, беззаботно болтая, вошли в маленькое кирпичное строение. Поскольку медсестра была занята, пытаясь привести в чувство какого-то перегревшегося на солнце старичка, Хейли отвела девочку в пустой процедурный кабинет.
— Если будет больно, скажи, — предупредила она, осторожно накладывая вязкую мазь на больное место на груди Фейт. Не успела Хейли закончить, как грохнула входная дверь и в приемной послышались торопливые, решительные шаги.
