— Нет, останься. Приходи ко мне в павильон.
В его голосе звучала необъяснимая настойчивость.
Я попыталась определить, что это — нахальство или всего лишь повышенная эмоциональность.
— Я попытаюсь, — наконец ответила я.
Судя по выражению лица, мой ответ его не убедил и он собирался продолжить уговоры, но тут к нему, отчаянно жестикулируя, подбежал кто-то из служащих парка. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы ускользнуть.
Моим первым желанием было как можно скорее попасть на парковку и сесть в машину. Но потом я передумала. Как часто мне выпадал шанс провести время с моим подростковым увлечением или, во всяком случае, с его новой версией? Возможно, немного позажиматься с пиратом — это как раз то, что мне нужно, чтобы успешно закруглить отпуск. Если бы пират Дейв попытался зайти дальше, чем мне хочется, ему пришлось бы убедиться в том, что я гораздо сильнее, чем можно предположить.
Я прихватила огромный пакет попкорна, или «поджаренного маиса», как значилось в меню бара, мимо которого я проходила, и побрела по аллее, заглядывая в магазины. После окончания парада толпа заметно поредела. Раньше все было наоборот — люди подтягивались в парк с наступлением темноты. Только что отключился очередной большой аттракцион, и посетители, оказавшиеся на его борту в тот момент, когда он с дребезжанием остановился, не стесняясь нарушали кодекс, оглашая парк громогласными и не особенно цензурными жалобами.
Я и сама боролась с желанием как следует отчитать управляющего. Мусорные урны были переполнены, липкие от пролитых сладких напитков столики в ресторане никто не протирал, а случись мне наступить на еще одну жвачку, могла произойти моя Перемена во что-то очень злобное. На моей памяти тут всегда было безукоризненно чисто. Неужели это так трудно — набрать добросовестный обслуживающий персонал?
Остановившись рядом с «Кракеном»[1], самым большим аттракционом парка, я отскребала с босоножек жвачку, как вдруг заметила темную фигуру, притаившуюся там, где ее не должно было быть. «Кракен» представлял собой американские горки с очень длинным маршрутом со множеством поворотов и петель, и окружающий ландшафт располагал множеством укромных местечек, где можно было спрятаться. Некоторые из фонарей уже погасли, и здесь было довольно темно. Будь на моем месте человек, он вообще ничего не заметил бы, но я определенно кого-то видела.
Наверное, мне следовало позвать охранника, но после окончания парада я больше никого из них не видела. Кроме того, я очутилась бы в очень глупом положении, если бы оказалось, что это кто-то из гостей разыскивает кепку, слетевшую во время катания. К тому же мне было скучно и совершенно нечем заняться. Поэтому, убедившись, что рядом никого нет и меня никто не видит, я перепрыгнула через низкий заборчик и пошла за фигурой. Во всяком случае, попыталась это сделать. Но, огибая густой куст, а затем уклоняясь от столкновения с электрическим столбом, я умудрилась потерять ее из виду и оказалась позади сарая с рабочим механизмом аттракциона. Я начала озираться вокруг, но нарушителя нигде не было видно. Решив, что он ушел, я уже хотела было вернуться на дорожку, как вдруг почувствовала какое-то движение позади себя. Не успела я обернуться, как ощутила тошнотворную боль в голове и упала.
Я пришла в сознание, ощущая полную ясность мысли, как бывало всегда с тех пор, как со мной произошла Перемена. Я лежала на какой-то тонкой подстилке наподобие спального мешка, пахнущей плесенью и совершенно не защищающей меня от холода, которым тянуло по бетонному полу. Вокруг было темно даже для моих глаз, так что я практически ничего не видела. Принюхавшись, я уловила запах машинного масла и сгоревшего попкорна. Именно попкорн убедил меня в том, что я все еще нахожусь в парке.
Я пошарила вокруг в поисках сумочки, но ее не было. У меня в карманах не осталось ничего, кроме мелочи. Я попыталась встать, но ударилась головой и, подняв руки, нащупала что-то похожее на трубу или железный брус. Переползая на заднице с места на место, я обнаружила, что железные брусья окружают меня со всех сторон. Я была в клетке! На мгновение я ощутила, как где-то внутри шевельнулся волк. Мне не нравилось сидеть в клетке, и лишь ценой неимоверных усилий я удержалась от того, чтобы не запрокинуть голову и не завыть.
