- Если честно, то я специально все бросил. Ради ваших прекрасных глаз, - чересчур смело, но сейчас можно, ей нравится. - Ты сегодня как?
Она молча качает головой, затем произносит:
- Не получится.
- Почему?
Подходит автобус - зачуханный "лиазик" с незакрывающейся задней дверцей. В салоне общественного транспорта она обыкновенно молчит, как мало бы народу вокруг не находилось, даже если бы мы были одни. Мой вопрос повисает в воздухе. Я могу только догадываться о причинах отказа. Если она произнесет их вслух, они, вне сомнения, покажутся мне уважительными. И я так и так вынужден буду отступить. Впрочем, впереди все лето.
Она говорила мне недавно, что, по крайней мере, в июле останется дома, в городе. Значит.... Очень хочется надеется, что у нас будет еще не одна возможность для встречи, для разговора по телефону. Для того, что бы еще раз доказать ей, то что она и так уже тысячу раз слышала от меня, откровенно или в завуалированном виде. Доказать в очередной раз. Попытаться выиграть. У другого и у ее матери. Жаль, но она и в самом деле недолюбливает меня. После того, как я провалился на вступительных экзаменах, много больше, нежели в приснопамятные школьные времена. Тогда, в выпускном классе я еще мог частенько обнаруживаться родителями у нее дома; мы слушали классическую музыку - она обожает Вивальди и Грига, неравнодушна, впрочем и к Скрябину - и порой под строгим присмотром ее матери, но чаще без оного в ее рабочее время, в компании одного лишь ленивого черного кота Патрика.
Потом у нее появился другой. Не совсем потом, он был давно на примете у ее матери, живущий в соседнем доме интересный молодой человек с симпатичной родословной. Я бы мог назвать это логичным шагом, но кривить душой мне очень не хочется, сказать так я не могу. К тому же слабым утешением остается то, что ритм наших встреч после ее знакомства с молодым человеком с родословной практически не изменился. Выбор сделала ее мать. На руку сыграло и то, что осенью ее дочь отправилась в институт, а я - на поиски работы. От армии меня комиссовали, не совсем честно, положим, что тоже - в минус.
Мы ходили вместе с ней сдавать экзамены, так получилось, что попали в одну группу. Наверное, просто повезло. Она же была уверена, что это судьба. Она верила в судьбу и просила верить и меня. Тогда уже она не была еще знакома с другим, и надеялась и огорчалась и охотно разделяла мои надежды и огорчения. Она познакомилась с ним тем летом, уже в августе. Я видел их два-три раза вместе, гуляющими степенно в парке. Больно, конечно, но было в нем что-то, за что может зацепиться беспокойное девичье сердце. Этого я не мог отрицать.
- Давай выйдем сейчас, - она произносит эту фразу мне прямо в ухо, слова доносятся с ее горячим дыханием, - пройдем через черный ход.
- А вахта?
- Летом ее нет точно, я тебе говорила, что охранники появляются только осенью на месяц-другой, а потом, ближе к сессии исчезают.
Да, она говорила, я просто забыл. И еще хотел, чтобы она сказала.
- Как дела у тебя на работе, я забыла спросить?
Я пожимаю плечами.
- Помаленьку. Продаем-покупаем кое-что, - речь идет о крупногабаритной офисной технике, которую наш склад распространяет городу и миру. Сюда на должность завсклада меня устроил знакомый, еще один минус для ее матери.
- Все еще не накрыли? - она улыбается, но глаза серьезные. Если и это предприятие рухнет, а оно непременно рухнет, и так уже на ладан дышит....
- Пока бултыхаемся, держимся на плаву, - как, о том лучше умолчать.
Автобус открывает двери, мы сходим на такой же пустынной остановке. Где-то вдали, за буйно разросшейся растительностью, посушенной летним неистовым солнцем, угадываются приземистые здания института.
- Нам сюда, - она проходит по незаметной тропке вниз, врезается в кусты, на миг исчезает из глаз. Я знаю эту дорогу, я часто проходил по ней туда и обратно, просто потому, что она учится там.
В зарослях немного прохладнее, может, только кажется, но солнце не печет голову и это уже хорошо. Тропка вьется дальше, когда-то ее пытались выложить камнем, его осколки давно разбросанные по обеим сторонам еще встречаются на пути, открывая меж собой иссохшую потрескавшуюся землю. Мгновение - и заросли резко обрываются, являя нашим взглядам унылую железобетонную коробку спортзала. Когда-то, еще до поступления в институт мы гуляли тут по плацу, сидели на трибунах окружающих его, там, где еще сохранились каким-то чудом деревянные скамейки, сидели обнявшись, дожидаясь захода солнца.
