— Вряд ли можно назвать случайностью посещение бала, леди Далби, — холодно произнес Крэнли, прежде чем брат успел раскрыть рот. — Или вы считаете серьезным упущением для мужчины не состоять в браке?
София улыбнулась ему:
— Но я сама долгое время была одинока, лорд Крэнли, так что никогда не посмела бы винить в этом кого-то другого. Разве вы не согласны со мной?
— Подозреваю, что вы ожидаете от меня только утвердительного ответа.
Это было не вполне вежливо, но то же самое можно было сказать и о собеседованиях с герцогами в поисках мужа. София перешла границы приличия, так пусть почувствует, каково жить в доме без изгороди.
— Уже нет, ваша светлость, — без тени смущения ответила София. — Мне нравится, когда мужчины согласны со мной, не важно — под нажимом или нет. Иногда, впрочем, вынужденная покорность лишь добавляет удовольствия. Я ведь и на этот раз права?
— Не стоит мучить моего брата, леди Далби, — мягко вмешался Айвстон. — Крэнли не обладает способностью вовремя уступить. Он не оценит вашего юмора, скорее, будет идти напролом. Брат пришел сюда лишь из любви ко мне, и я должен защитить его, даже от такой замечательной женщины, как вы.
Крэнли изумленно уставился на своего старшего брата. Он ни разу не слышал, чтобы тот произнес столько слов подряд вне стен собственного дома. Это было удивительно, и он, как это ни странно, впервые задался вопросом: не может ли София Далби оказать на Айвстона положительное влияние? Чего только не случается в лондонском свете!
— Я полагаю, — мягко сказала леди Амелия, — если лорд Крэнли будет наказан, он смягчится и найдет удовольствие в том, чтобы иногда уступать. — Договорив, она опустила глаза.
Она неожиданно поняла, что ее фраза прозвучала бестактно. Крэнли строго уставился на нее. Она ответила таким же упрямым взглядом, чувствуя, что бледнеет.
София улыбнулась:
— Может быть. А как вы считаете, это возможно, лорд Крэнли?
— Нет никакой радости в том, чтобы идти на поводу у других. — Тяжелый взгляд Крэнли преследовал Амелию. — Целомудренной девушке это должно быть известно, не так ли?
Он не назвал ее имени, но смотрел прямо на Амелию. Было совершенно очевидно, кого он имел в виду.
Теперь она вновь покраснела. Этот мужчина ничуть не раскаивался. Твердый орешек!
— Добродетельная женщина знает многое, лорд Крэнли. — К спору присоединилась мисс Уоррен, на чьем лице не было и следа румянца, — И в первую очередь — что можно себе позволить, а что нет. Уступить мудрости и смекалке графа — разве это не удовольствие? Как иначе слабому полу выжить в обществе?
Айвстон рассмеялся. Граф не понимал, что смешного находит его брат в словесной пикировке перед этим женским трио.
— Тебя обошли, дорогой, — произнес Джордж, глядя на мисс Уоррен. Она была очень хорошенькой, с белой нежной кожей и сияющими карими глазами, а в ее рыжих волосах плясали отблески свечей.
— Едва ли! — веско произнес Крэнли.
— Должна согласиться с его светлостью, — произнесла София, — еще слишком рано говорить о нашей победе. Разве мы не слабые женщины? Всего-то?
Мужчины переглянулись.
— Так вы намерены продолжать спор? — Айвстон склонил голову. — Звучит достаточно угрожающе, леди Далби. Каковы же ваши намерения?
— В наши планы не входит ничего, с чем бы вы сами, не согласились, лорд Айвстон, — обольстительно улыбаясь, ответила та. — И это прекрасно, что мы встретились и поговорили. Или, может быть, вы собирались посетить бал Прествиков еще неделю назад, когда приглашения были едва разосланы?
София отчаянно кокетничала с братом. Крэнли это совсем не нравилось. Бросив взгляд на Амелию Кавершем, он обнаружил, что та тоже явно не в восторге.
— Полагаю, что больше половины присутствующих здесь сегодня поначалу отклонили приглашения, — заметил Джордж. — Но лишь до тех пор, пока не стало известно о ваших собеседованиях.
Множество глаз вдруг оказались прикованы к Амелии, как и следовало ожидать. Но это не заставило ее отвернуться или покраснеть. Вместо этого девушка лишь упрямо вздернула подбородок и задумчиво посмотрела на Айвстона. Словно оценивала его.
— Странно, не правда ли? — София обвела взглядом всех братьев по очереди, даже Джозайю, который за все время не промолвил ни слова. Умный мальчик!
