Эта девушка походила на настоящего ковбоя. Такому впечатлению способствовали узкие вельветовые брюки, заправленные в высокие коричневые кожаные сапоги для верховой езды, такая же кожаная рубашка и черное сомбреро. Отмечу лишь, что брюки были настолько узки и так плотно обтягивали ее бедра, что под ними отчетливо вырисовывались все выпуклости и впадины на ее теле. Что же касается рубашки, то, расстегнутая чуть ли не до пупка, она достаточно обнажала ее полную кремовую грудь, пробуждая нездоровое любопытство и заставляя играть воображение. В ее темных глазах, обратившихся ко мне, я не заметил особого интереса. Очевидно, мой традиционный костюм не вызвал у нее доверия. К любому пришельцу из большого города здесь относились с подозрением.
— Мне кажется, это место не зря назвали Центральным парком Запада. Должно быть, им было известно, что здесь будет жить такая достопримечательность, как вы, — шутливо заметил я, прервав неловкое молчание.
— Красиво говорите. — Голос девушки был тихим и сиплым, после каждого слова она делала значительную паузу. — Мне нравится, как вы произносите слова, такие обтекаемые и отшлифованные, как перламутр, они просто выплывают из ваших уст.
— Я ищу Ивена Каррена, — уже серьезно пояснил я.
— Так он здесь, — ответила девушка официальным тоном. — Если хотите, можете войти и помочь ему.
Я переступил порог прихожей, а она закрыла за мной дверь с такой осторожностью, будто эта дверь была не дубовой, а сделанной из хрупкого стекла. Я оказался в просторной квартире, расположенной в двухэтажном старом доме, с высокими потолками и широкой винтовой лестницей на верхний этаж.
— Какая великолепная квартира! — желая завязать разговор, сказал я. — Думаю, таких сейчас больше не строят.
— Сойдет, — ответила девушка безразлично. При этом она огляделась по сторонам, словно увидела это место впервые и оно не произвело на нее никакого впечатления. Взглянув затем на меня, она с некоторым вызовом представилась:
— Розмари.
— Привет, Розмари. — Я сделал глубокий вдох. В прокуренном воздухе чувствовался едкий запах марихуаны. Это объясняло, почему взгляд девушки был таким рассеянным и почему, когда она говорила, между ее словами образовывались такие длительные паузы. Марихуана, подумал я, и, возможно, еще кое-что похуже.
— Где мне найти Каррена? — спросил я.
— Не знаю. А вы поищите получше. Может, где-нибудь и обнаружите эту большую кучу навязчивых идей и страхов. — Теперь паузы после каждого произносимого слова становились все длиннее. — Вы находите меня сексуальной?
— Трудно сказать, вы ведь витаете так высоко в облаках, — честно признался я.
— Было время, когда я его привлекала, — задумчиво произнесла Розмари. — Он был без ума от меня. — Она подняла руку над сомбреро. — Не давал мне покоя ни днем ни ночью.., вот было здорово! — Девушка потрясла головой, охваченная воспоминаниями. — Вы бы удивились, откуда он брал столько сил. Представляете, это меня даже утомляло. — Она пожала плечами. — Но сейчас я его больше не интересую. — Розмари прислонилась спиной к стене и так тяжело вздохнула, что ее грудь чуть не выскочила из расстегнутой кожаной рубахи, и я успел углядеть узкую розовую полоску вокруг сосков. — Может быть, Ивен чересчур озабочен свалившимися на него проблемами, или, может, он просто дошел до изнеможения. В любом случае я его больше не возбуждаю, и это вам не шуточки! Как я должна себя чувствовать? Брошенной на произвол судьбы, вот как. Я его не интересую. Вот почему я вынуждена искать другие источники наслаждения. — Девушка лениво махнула рукой. — В моем положении любые средства хороши. Можете так ему и передать, когда увидите.
Я поднялся по винтовой лестнице, затем прошел через открытую дверь в просторную гостиную. Каррен, сгорбившись, сидел в кресле перед телевизором. Упершись локтями в колени, он смотрел вечернюю телевикторину с таким сосредоточенным видом, будто его жизнь зависела от того, что происходило на экране.
— Каррен? — окликнул я его из-за спины.
— Обращайтесь к Розмари, она обо всем позаботится, — раздраженно отозвался он. — Не надоедайте мне сейчас, приятель.
