Пройдя часового у калитки и предъявив дежурному в сенях документы — лейтенант Стахненко в очередной раз сделал вид, что капитан Савушкин ему абсолютно неизвестен — Алексей прошел в комнату начальника управления.
— Товарищ подполковник, капитан Савушкин прибыл! — в комнате, кроме подполковника Баранова, было ещё двое чужих и, судя по начищенным хромовым сапогам, старших офицеров, умостившихся на старом кожаном диване с высокой, почти вертикальной, спинкой — но Алексей здраво решил, что раз погоны незнакомцев укрыты плащ-накидками — докладывать надо своему начальству. И кстати, интересно, где остальные командиры групп — старшие лейтенанты Ершов и Воскобойников и капитан Галимзянов?
Как будто прочитав мысли Савушкина, подполковник Баранов произнёс:
— Остальные офицеры уже получили предписания и убыли к своим группам. Вам, Савушкин, и вашей группе поручение специфическое, тут, — он кивнул на молча сидевших чужаков, — к вам специально человек из Москвы приехал, хочет поговорить. Вы ведь, капитан, до войны языки изучали?
Алексей несколько удивившись, тем не менее, чётко ответил:
— Так точно, факультет романо-германской филологии.
— Романо — это румынской? — Баранов испытующе посмотрел на своего офицера.
Савушкин, усмехнувшись про себя, поправил плавающего в языкознании отца-командира:
— Западнее. Французский, итальянский, испанский языки. Португальский там же. Романские — как наследники Римской империи. Впрочем, и румынский до кучи тоже.
Баранов удовлетворённо кивнул. А затем, заглянув в свои бумаги — спросил:
— А с польским у вас как?
— Базовый уровень. Факультативно… — Савушкин начал понимать, куда клонит подполковник.
Тут один из чужаков, пожилой, седой, дочерна загоревший — внезапно произнёс, блеснув двумя рядами вставных железных зубов:
— Сконд пан пшиехав до Быхува?
Савушкин, помедлив чуть больше, чем следовало — бросил:
— З ниемецкего тылу. Там трохе погулялисмы. — а затем, немного извиняющимся тоном, добавил: — Базовый. Чем богаты…
Седой чужак улыбнулся.
— Цалкем выштарчаячы. Вас там зрозумейя, и то глувне.
Савушкин насторожился. «Там» — это в Польше? Ого!
Баранов кивнул.
— Да, капитан, вашей группе — особое задание. Сейчас товарищи, — Баранов кивнул на чужаков, — изложат подробности.
Незнакомцы встали, скинули плащ-накидки — к разочарованию Савушкина, на седом вообще не было погон, обычный китель, правда, «полковничьего» кроя и хорошей шерсти, а второй, помоложе, оказался всего лишь капитаном в полевой хлопчатой гимнастёрке, да к тому же лётчиком, судя по голубым просветам и пропеллерам с крылышками на погонах — и подошли к столу. Баранов, разгладив карту, произнёс:
— Савушкин, твоя группа сегодня ночью вылетает на территорию Польши. Капитан Изылметьев доложит подробности.
Лётчик кивнул, подошёл к столу, глянул на карту, хмыкнул, что-то прикинул про себя — и произнёс с узнаваемым московским розвальцем:
— Ну чё тут излагать, в целом, всё просто: набираем эшелон над нашим расположением, летим по прямой на четырех с половиной тысячах, перед Варшавой поднимаемся до шести — мало ли что, зенитной там у немцев хватает, мосты стерегут — ну а за Вислой кидаем вас в лес, возвращаемся. Линии фронта сейчас по факту нет, по нам возможно, немного постреляет ПВО Варшавы, мостов через Вислу и Легионово — но это если обнаружат. И то не факт. В общем, почти учебный выброс. Как младенцев в люльке доставим… — и улыбнулся, давая понять, что это шутка. А затем, уже серьезнее, добавил: — Тут нам сказали, что парашютная подготовка у вас есть. Но вы прыгали с эр-пятого, а у меня — «дуглас». Здоровый двухмоторный сарай. Мой второй пилот вас подробно проинструктирует, чтобы вы головы об рули высоты не поразбивали, бо бывали случаи…
Савушкин покачал головой.
— Мой радист до войны с ТБ-3 прыгал, он поболе вашего «дугласа» будет, да и десантироваться с него — не дай Бог… Остальные — да, с эр-пятого и У-2, так что инструктаж лишним не будет. С какого эшелона будем десантироваться?
Лётчик пожал плечами.
— По фактической погоде. Точнее — по нижнему краю облаков. Ночь же. Хоть и июльская. Ориентиров будет минимум, Висла, Варшава — так что придется снижаться до предела безопасности. Может, и с пятисот метров придется сигать…
