По крику распорядителя противники бросились друг на друга. В центре раскаленного песчаного круга закружилась метель из стали. Атаки и контратаки сменяли друг друга. Расш’ар-Рахх, используя преимущество в росте и количестве рук, сразу перешёл в наступление. Его оружие, казалось, жило собственной жизнью и Минерве с первых же мгновений боя пришлось очень трудно. Поддержание подобного ритма боя требовало от неё всех без остатка сил. Со своего места Паола видела капли пота, стекавшие по её лицу. Но пока Зимородок отражал все атаки нага. Если бы сейчас у вампирши спросили, она бы поставила на змеечеловека.
Минерва, улучив момент, отбила выпад паты и скользнула вперёд. Но тут же была вынуждена отскочить в сторону, избегая встречи с длинным мечом. Издав довольное шипение, наг метнулся вперед и нанес удар щитом. Публика ахнула в едином порыве. Минерва, видя опасность, смогла лишь принять удар на бронированное плечо, закрыв голову. Сила удара была чудовищной. Женщину-воина отбросило на несколько шагов, прямо к воротам, у которых стояли бойцы из её казармы. Паола отметила, как долго ей пришлось подниматься с песка. Но, когда наг налетел снова, Минерва встретила его яростной контратакой, закончившейся коротким полетом волнистого клинка на песок арены. Расш’ар-Рахх в ответ оставил глубокую вмятину на её нагруднике, откинув воительницу еще на несколько шагов.
Паола, глядя на поединок, прокручивала в голове последние штрихи побега с арены. Оставаться дальше было опасно, в первую очередь для камлока. Все последующие противники будут отличаться, если не мастерством, то нечеловеческой природой – точно. А сталкиваться с личем на арене Паоле не хотелось совершенно. Пока Минерва пыталась не умереть, вампирша снова вернулась к баргачу, всё так же отстраненно сидевшему у стены. Стража, увлеченная зрелищем, никак не отреагировала на её возвращение в казарму.
– Слушай меня, красотуля! Меня подрядил твой дружок – спасти твою беременную шкуру. И у нас сейчас может появиться шанс выбраться с арены. Но если ты продолжишь сидеть как бревно, я выберусь сама и плевать мне на обиды Тарвина. Если ты меня услышала, значит отрываешь свою задницу от пола и двигаешь в сторону ворот. Ждешь моей команды на действие и изображаешь живейший интерес ко всему происходящему. Ясно?! Всё, пошла!
Не глядя назад, вампирша двинулась обратно, ориентируясь на крики толпы, означающей, что Минерва еще жива. Возле ворот оглохнуть можно было от криков бойцов, поддерживающих воительницу. Но, судя по грустной морде Эрдано, концовка не обрадует своей оригинальностью. Протиснувшись к прутьям, Паола застала конец боя. Израненная, истекающая кровью из множества мелких порезов и ран, Минерва, шатаясь, стояла перед нагом. У того не хватало кисти на одной из рук, да и на змеином туловище было несколько глубоких ран. Однако держался он гораздо уверенней, чем соперница. Ему оставался последний натиск, и женщина-воин падет. И тут Паола услышала чей-то крик. Она удивилась еще больше, когда поняла, что это она кричит:
– Эй, ящерица?! Что-то ты долго возишься с какой-то смертной! Видимо, все эти байки про вас придуманы исключительно вами самими. Может, хозяевам стоило выгнать против тебя толпу смертных женщин! Вот тут ты бы себя показал! Да?!
Говоря эту зажигательную речь, вампирша протиснулась к воротам и, оттолкнув замершего в изумлении стража, вышла на арену, предварительно сделав знак баргачу следовать за ней. Публика встретила её появление благосклонным рёвом, по крайней мере, та её часть, что ставила на Минерву. Паола проигнорировала все крики в свой адрес от Руджвельда и Кыста, пружинящей походкой идя на встречу нагу.
– Убирайся, нахалка, – рявкнул он, направляя в её сторону клинок паты. – Это против правил! Или хочешь познакомиться с рабским ошейником?!
– Тебе бы он не помешал! – Бросила в ответ вампирша и, выхватив тьягу, атаковала опешившего Расш’ар-Рахха. Однако, следует отдать ему должное, наг очень быстро пришел в себя. И даже отсутствие одной руки не останавливало его. Уже через десяток секунд Паола поняла, что за соперник достался Минерве, и в очередной раз подивилась выносливости смертной. План родился в её голове в ту же секунду, как к её атаке присоединилась воительница. Вдвоем они стали поджимать нага к воротам своей казармы, шаг за шагом тесня его с центра арены.
