Орков тоже не зря называли гибельным ветром. Их набеги не оставляли шанса любому мало-мальски населенному пункту. Зеленокожие налетели, словно ураган, размахивая секирами. Любого другого это зрелище бы подкосило, но Близнецы встретили их натиск со спокойствием камня. Что говорило либо об отсутствии воображения, либо о воинской доблести. Но, как бы там ни было, схватка закипела. Неистовому натиску братья противопоставили грамотную оборону. Не сдвинувшись ни на шаг, они сначала отражали атаки орков, а затем стали их теснить. Спустя минуту песок арены, впервые за этот день, окрасился зеленой кровью. Но, не смотря на поверхностные ранения, зеленокожие не сбавляли темпа.
Смотрящие за боем понимали, что в подобном темпе долго вести поединок не под силу ни одному бойцу. И кто-то начнет сдавать. Весь вопрос – кто?! Звон стали достигал, наверное, и ушей самого Саретиса. Трибуны, кажется, забыли, что надо кричать и топать. Все с замиранием сердца следили за серебряной нитью ткущих узор клинков. И вот, первая ошибка. Орк, без украшения из зубов, оступился и приоткрылся ровно на ширину, в которую смог проскочить меч Хорула. Без крика зеленокожий рухнул на колени с дырой в груди. Его напарник криком ярости выразил свою скорбь по собрату, и тут же бросился в головокружительную атаку на братьев. Мысль о поражении, видимо, посещала его, поэтому орк решился на опасный трюк. Усилив натиск на Мрака, он рубил своей секирой защиту близнеца, словно дровосек – надоевший ствол, не давая времени для контратак. Но когда отступавший близнец уже, видимо, решил, что достаточно дал времени брату, чтобы атаковать со спины неутомимого орка, тот внезапно, провернувшись на пятках, изо всех сил метнул свою секиру в Хорула, а на опешившего Мрака бросился с широким кинжалом. Публика взвыла, когда подбегавший близнец, уже заносивший мечи, схлопотал секиру прямо в грудь. Удар был такой силы, что человека отбросило далеко назад. Доспехи вмялись, но, кажется, сумели предотвратить самое страшное. В ближайшее время Хорул не смог бы даже встать, не то что бы сражаться. Мрак, словно завороженный, следил за полетом секиры и не выставил даже защиты, когда зеленокожий обрушился на него всей своей массой. Замелькал кинжал, оставляя в груди человека кровавые кратеры. Предсмертный крик Мрака разнёсся над ареной, встреченный потрясенным молчанием.
На подгибающихся ногах орк двинулся к барахтавшемуся, словно краб во время отлива, Хорулу. Кинжал мелькнул еще один только раз. И под крики толпы орк побрел к своим воротам, волоча с трудом извлечённую секиру. Люди на скамьях бесновались! Подобного не происходило уже очень давно. Знаменитые близнецы сразили огромное количество соперников намного крупнее и опытнее, чем пара никому не известных орков. И тут такой итог. Орка подхватили на руки и буквально отволокли к врачу, уже протиравшему свои инструменты. А распорядитель вызывал следующую пару:
– Минерва! Расш’ар-Рахх!
Толпа взвыла! Паола уже слышала про этого героя арены. Он был из малочисленного и древнего народа нагов. Живущие на островах, за Джамлайским морем, они не отличались гостеприимством, предпочитая убивать всех случайно заплывших в их воды путешественников. Тем временем, на арену пружинящим шагом вышла Минерва, закинув на плечо Зимородка. Она воплощала собой само спокойствие, но Паола чуяла нити неуверенности, вплетенные в узор её непоколебимости. Наги были слишком сильны, слишком безжалостны и слишком непредсказуемы.
Скрип не смазанных петель на противоположной стороне арены предупредил о прибытии второго бойца. В приоткрывшийся проход скользнул наг. Если описать его кратко, то выходила следующая картина: длинное змеиное тело оканчивалось человеческим торсом, у которого было четыре руки. И в каждой из них он держал орудие убийства. Верхняя пара держала длинный меч и круглый щит. Вторая, нижняя пара, сжимала пату [3] и невиданный клинок с пламенеющим лезвием. Воздев все четыре конечности, наг проследовал в центр арены. Зрители встречали своего любимца восторженным рёвом. Минерва демонстрировала ледяное спокойствие, сразу же приняв боевую стойку.
