Краснорукие смотрели на них с тревогой.
— Спокойнее! — крикнул Талманес. — Мы не можем бежать всю дорогу до Кэймлина. Спокойнее!
Он вел своих людей на предельной скорости, на которую только осмеливался, почти трусцой. Было слышно, как звенят их доспехи. Илэйн забрала с собой на Поле Меррилора половину Отряда, включая Исти́на и большую часть конницы. Наверное, предполагала, что придется быстро отступать.
Впрочем, на городских улицах, наверняка переполненных людьми так же, как и эта дорога, от конницы будет мало проку. Сельфар фыркнул и тряхнул головой. До города было уже недалеко; его стены, черневшие в темноте, были освещены ярким заревом. Словно весь город был одним огромным пылающим костром.
«Во имя милосердия и всех павших», — с содроганием подумал Талманес. Над городом вздымались чудовищные облака дыма. Скверно. Намного хуже, чем при нападении айильцев на Кайриэн.
Наконец Талманес дал волю Сельфару. Чалый пустился галопом вдоль дороги, но вскоре им пришлось пробиваться сквозь встречный поток людей, стараясь не замечать просьбы о помощи. Время, проведенное с Мэтом, наложило свой отпечаток, и он жалел, что ему нечего предложить этим людям. Мэтрим Коутон удивительно и странно влиял на окружающих. Теперь и Талманес совсем иначе смотрел на простой народ. Может быть, причина была в том, что он сам до сих пор не решил, считать ему Мэта лордом или нет.
Поджидая своих людей, Талманес рассматривал горящий город с противоположной стороны дороги. Он мог бы всех их посадить в седла — пусть они и не были заправскими кавалеристами, каждый в Отряде имел запасную лошадь для дальних походов — но не рискнул, не этой ночью. На улицах города притаились троллоки и Мурддраалы, а значит, его солдаты должны быть готовы к немедленным действиям. Арбалетчики с заряженным оружием шли на флангах широкой колонны копейщиков. Какой бы важной ни была стоящая перед ними задача, он не станет подставлять своих людей под атаку троллоков.
Но если они потеряют тех драконов…
«Да осияет нас Свет», — подумал Талманес. Из-за клубящихся облаков дыма казалось, будто город кипит. Но некоторые части Внутреннего Города, стоявшего на холме и поэтому возвышавшегося над стенами, еще не были охвачены огнем. В том числе и Дворец. Может, обороняющие его солдаты еще держатся?
От королевы не было вестей, и, судя по увиденному Талманесом, помощь тоже не пришла. Видимо, королева еще ни о чем не догадывалась, и это было плохо.
Очень, очень плохо.
Впереди Талманес заметил худощавого Сандипа в сопровождении нескольких разведчиков из Отряда. Тот пытался отделаться от группы беженцев.
— Пожалуйста, добрый господин! — рыдала молодая женщина. — Мое дитя, моя дочь, она осталась на холмах у северной стены…
— Я должен добраться до своей лавки! — вопил тучный мужчина. — Моя посуда…
— Люди добрые, — обратился к ним Талманес, направив своего коня в толпу, — если вы ждете от нас помощи, то, мне кажется, вам стоит отойти и пропустить нас к этому растреклятому городу.
Беженцы неохотно расступились, и Сандип кивнул Талманесу в знак благодарности. Смуглый темноволосый мужчина был одним из командиров Отряда и превосходным полевым лекарем. Обычно приветливый, сегодня он выглядел мрачнее тучи.
— Сандип, смотри, — произнес Талманес, указывая в сторону.
Неподалеку стояла большая группа воинов, они смотрели на город.
— Наемники, — пробурчал Сандип, — уже не первые, мимо которых мы прошли. И кажется, никто из них не собирается и пальцем пошевелить.
— Это мы еще посмотрим, — ответил Талманес.
Людская лавина продолжала катиться через городские ворота. Люди кашляли, цепляясь за свои скудные пожитки, тащили за собой плачущих детей. Этот поток еще не скоро ослабнет. Кэймлин был переполнен, как гостиница в базарный день, и выбравшиеся из него счастливчики были лишь малой частью тех, кто оставался внутри.
— Талманес, — тихо произнес Сандип, — скоро этот город станет смертельной ловушкой. Из него слишком мало выходов, и если Отряд там застрянет…
— Я знаю. Но…
По толпе беженцев у ворот прокатилась невидимая волна. Она была почти осязаема, словно дрожь. Крики стали напряженнее. Талманес обернулся и увидел огромные фигуры, снующие в тени ворот.
