– Капитан! Вы вернулись! И… э-э… – Он взглянул на Майлза, открыл рот, снова закрыл его и наконец выдавил: – И вы тоже… сэр.
Галени как ни в чем не бывало козырнул в ответ и приказал:
– Вызовите сюда лейтенанта Форпатрила. Одного Форпатрила.
– Да, сэр. – Охранник посольства заговорил в наручный комм, почему-то не отводя глаз от Майлза. – Э-э… рад снова видеть вас, капитан, – спохватился он, вытягиваясь перед Галени.
– Благодарю вас, капрал. Взаимно.
Через несколько секунд из лифтовой шахты выскочил Айвен и бегом бросился к ним, поскальзываясь на мраморных плитах.
– Боже мой, сэр, где вы были?! – воскликнул он. Потом, опомнившись, отдал честь.
– Уверяю вас, мое отсутствие было вынужденным. – Галени дернул себя за мочку уха, моргнул и поскреб грязную щетину. Его явно тронул энтузиазм Айвена. – Объяснимся позднее. А сейчас… Лейтенант Форкосиган! Кажется, настало время удивить еще одного вашего… родственника.
Айвен взглянул на Майлза.
– Значит, тебя выпустили? – Он пригляделся: – Майлз…
Майлз усмехнулся и отвел потрясенного кузена подальше от капрала, уставившегося на него, как удав на кролика.
– Ты все поймешь, когда мы арестуем мое второе «я». Кстати, где оно?
Начиная понимать, Айвен поморщился:
– Майлз… Опять пытаешься провести меня? Это уже не смешно.
– Вовсе нет. Не провести. И совсем не смешно. Тот тип, с которым ты последние четверо суток делил комнату, – не я. Я был с капитаном Галени в камере. Комаррское подполье попыталось подсунуть тебе двойника, Айвен. Тот олух – мой клон, настоящий. Только не говори, что ты ничего не заметил!
– Ну… – начал Айвен. Он почти что пришел в себя. По крайней мере смутился: – Ты действительно казался – как бы получше выразиться? – не в форме последние пару дней.
Элли безмолвно кивнула.
– В чем именно это выражалось? – спросил Майлз.
– Как тебе сказать… Я видел тебя в маниакальной стадии. И в депрессивной. Но никогда не видел тебя спокойным.
– И все-таки ты ничего не заподозрил. Неужели он настолько убедителен?
– О, я в первую же ночь заподозрил, что тут что-то не так.
– И что? – в ужасе воскликнул Майлз.
– И решил, что этого не может быть. В конце концов, ты же сам придумал эту историю с клоном несколько дней назад!
– А теперь я продемонстрирую свои способности прорицателя. Где он?
– Именно поэтому, Майлз, я так удивился, когда увидел тебя…
Галени стоял, скрестив руки. Но губы его непрерывно двигались – может, он считал до десяти, чтобы не взорваться.
– Так почему, Айвен, – спокойно спросил Галени.
– О Боже, неужели он улетел на Барраяр? – завопил Майлз. – Надо остановить его!
– Нет-нет, – успокоил Айвен. – Это местные. Вот почему мы здесь все так переполошились.
– Ты мне скажешь наконец толком, где он? – зарычал Майлз, хватая Айвена за рукав здоровой рукой.
– Успокойся. Именно это я и пытаюсь сделать. – Айвен взглянул на побелевшие костяшки пальцев Майлза. – Точно, это ты. Так вот. Пару часов назад явилась местная полиция и арестовала тебя, то есть его… не важно. И даже не арестовала, а задержала по подозрению, запретив отлучаться куда бы то ни было. Ты… он был в ужасе. Ты должен был улетать сегодня. Тебя вызвали к муниципальному следователю, чтобы проверить, достаточно ли фактов для предъявления официального обвинения.
– Обвинения? В чем? Что ты несешь, Айвен?
– В этом-то все и дело. Поэтому-то все здесь с ума посходили. У полиции, видимо, короткое замыкание в мозгах: ее люди пришли и арестовали тебя, лейтенанта Форкосигана, по подозрению в заговоре с целью убийства. А подозреваешься ты в том, что нанял тех двух гангстеров, которые пытались прикончить адмирала Нейсмита на прошлой неделе в космопорте.
Майлз не выдержал – он забегал кругами, издавая нечто среднее между стоном и рычанием.
– Посол просто засыпал их контору официальными протестами. Естественно, мы же не можем открыть им глаза.
Майлз быстро сжал локоть Куин:
– Без паники!
– Я и не паникую, – спокойно заметила Элли. – Я просто смотрю, как вы сходите с ума. Это гораздо забавнее.
Майлз прижал ладонь ко лбу:
– Так. Начнем с того, что не все потеряно. Предположим, парень не испугался и не раскололся. Пока. Предположим, он аристократически молчит. У него это хорошо получится: видимо, он считает, что фор должен вести себя именно так. Предположим, он держится.
