Она стояла, прямая и стройная, с таким негодующим и несчастным видом, что ему захотелось на коленях молить о прощении.
— Я удивлена, Стивен, твоим нехристианским, жестоким отношением к сироте. Не знала, что ты можешь быть так циничен и жесток, — заметно побледнев, сказала она.
Ее слова вонзились острыми стрелами в его сердце.
— Ты можешь думать обо мне все что угодно. Тебе вообще свойственно приписывать мне всяческие пороки.
— Но ты сам этому способствуешь, — оборвала она, решив, что он откажется взять Мэйзи. — Да, меня возмутили твои слова. Кажется, я в тебе ошиблась и ты не тот человек, за которого я тебя принимала. Так вот, Мэйзи пока отправится на кухню, где будет помогать кухарке до нашего отъезда в Тамару. Когда она станет старше, сама решит свою судьбу, а пока будет под моим покровительством.
Она ставила ультиматум. Но в этот момент бунта, чем больше она негодовала и сверкала на него возмущенно глазами, тем сильнее становилось его желание немедленно овладеть ею. Она так возбуждала его, что ему хотелось сорвать с нее одежду, бросить на кровать и подчинить своей воле.
Но армия приучила его к жесткой дисциплине, и это его спасало от необдуманных поступков.
— Ты ничего не перепутала, Дельфина? Лоуэнна — за нее мы отвечаем.
— Да, мы оба. А за Мэйзи — только я.
И, не давая возможности возразить, оставив последнее слово за собой, она повернулась и вышла.
Он слушал, как ее шаги стихают, удаляясь по коридору. Потом вернулся к письму из Испании, но отложил, то, что было там написано, больше не интересовало его. Он думал о Дельфине. Надо дать ей время остыть, он не желал с ней ссориться.
Он подошел к окну, продолжая вспоминать их разговор. Его замечание о матери и дочери, по поводу Мэйзи, было неуместно. Он был не прав и не хотел быть злодеем. Ероша волосы по своей привычке, невидящим взглядом Стивен смотрел в окно на безлюдную улицу. Неужели она действительно считает, что он может выгнать ребенка на улицу?
В его доме, вернее, в его семье неожиданно возникли проблемы, которые обернулись новой ссорой с женой. Вдруг его внимание привлекло какое-то движение под огромным буковым деревом на другой стороне улицы. Стивену стало любопытно, кто может прятаться напротив их окон. Он продолжал наблюдать. И несколько мгновений спустя увидел, как из тени вышел мужчина. Его движения были осторожными, он огляделся по сторонам, прежде чем направился прочь. Одежда незнакомца говорила, что он не принадлежит к жителям района Мейфэр. Стивен был уверен, что он следил за их домом.
И вдруг Стивен понял: это и есть тот самый Уилл Келли, о котором только что говорила Дельфина. Значит, он преследовал ее от приюта, когда она везла Мэйзи сюда. Он подумал, что Дельфина права: этот человек по-своему привлекателен для определенного сорта женщин — высокий, вульгарного вида, крепко скроенный мужчина, в помятой шляпе, из-под которой выбивались неряшливые пряди соломенного цвета. И сразу проблемы жены и Мэйзи стали его собственными. Девочка и впрямь нуждается в защите. Но каким образом ей помочь? Тем временем, непрерывно оглядываясь, мужчина исчез за углом.
Стивен понимал, что прежде всего должен успокоить и поддержать расстроенную жену. Придется отложить мысли о давлении на нее и принуждении. Нет. Надо найти другой подход, более приемлемый и приятный для нее.
Прошел час, а Дельфина все еще переживала разговор со Стивеном. Но пожалуй, еще больше ее беспокоило письмо из Испании, которое держал в руках Стивен. А значит, обоснованны ее страхи и сомнения по поводу его несчастной любви к незнакомке, оставленной в Испании? Она сидела в раздумье перед зеркалом, машинально закалывая волосы шпильками наверх, когда раздался осторожный стук в дверь. И после разрешения войти на пороге появился Стивен. Полагая, что он пришел, чтобы настоять на своем, Дельфина решила не сдаваться, она сразу выпрямилась и постаралась принять как можно более независимый вид. Вздернув упрямо подбородок, она посмотрела на него выжидающе. В комнате вместе с ней находилась одна из служанок, но Стивен даже не взглянул в ее сторону. Его взгляд устремился на жену.
