Тамара — прежде уединенный и заброшенный угол — превратилась в ухоженное поместье, и это теперь был ее мир. Где-то далеко, за морем, армии союзников сражались с Наполеоном. Она регулярно писала Стивену о своих домашних делах и получала его нечастые ответы. В одном письме он писал, чтобы она не сердилась на него и не думала о нем плохо — он пишет редко потому, что его часть все время в движении. Но Дельфина, по крайней мере, знала, что с ним все в порядке, он жив и не ранен. В их письмах не было и намека на страсть, на возникшую между ними близость, тем более на то, что произошло между ними в их последнюю ночь.
Но по ночам она страдала от одиночества, лежа без сна одна в огромной постели. Дельфина скучала по нему, но воспоминания о счастье были так болезненны, что она пыталась прогнать их, хотя и безуспешно, потому что думала о Стивене постоянно.
Прошло три месяца с того дня, как она приехала с мужем в Тамару, когда вдруг поняла, что беременна. Окружавшие ее друзья и увеличившийся штат прислуги — все пришли в необыкновенно радостное волнение. Испытав сначала потрясение, она тоже обрадовалась, пришла в радостное возбуждение, теперь много смеялась и чувствовала себя великолепно. Ребенок! У нее будет ребенок от Огивена. И беременность, и влажная холодная погода дали прекрасный повод не подвергать опасности будущую мать и не ехать в Лондон на свадьбу сестер — предстоявшее грандиозное двойное торжество, судя по письмам матери.
И вот наступил день, когда она родила дочь, и весь мир расцвел и заиграл великолепными красками. Она была поглощена новыми чувствами — умиления, восторга, нежной любви к этому маленькому существу. Ребенок был прекрасен — с глазами синими, как вечернее небо, с розовой кожей и темными волосиками. Девочка была копией Стивена.
Безумно любящая мать назвала дочь Лоуэнной; по словам Алисы, это было одно из любимых имен в Корнуолле. Дельфина написала Стивену о рождении дочери. О радостном событии сообщила она и родителям и через две недели получила ответ от матери, которая настаивала, чтобы Дельфина приехала их навестить и привезла дочь. Дельфине и самой хотелось повидать родных, а особенно увидеть тетю Селию. Тетя писала ей часто о своих делах и о приюте, а в одном из писем сообщила, что мать Мэйзи, Мег, умерла. Тетя не писала причину ее смерти, только беспокоилась о судьбе девочки. Самую главную опасность представлял Уилл Келли, который и раньше имел виды на маленькую Мэйзи и сейчас постарается выманить ее из приюта.
Дельфину тоже волновала судьба девочки, ей хотелось помочь Мэйзи, она даже подумывала о том, чтобы забрать ее из приюта и привезти в Тамару, где для нее найдется место.
А Лоуэнна росла и своей улыбкой, как лучиком солнца, согревала сердца, скоро она стала всеобщей любимицей. Ворковала что-то по-своему в окружении обожающих ее домочадцев. Она пошла в десять месяцев, твердо стояла на ножках и упорно топала по всему дому.
Но вскоре радость Дельфины была омрачена отсутствием известий от Стивена. Отправив письмо о рождении дочери, она получила от него ответ, где он выражал радость, но после этого писем больше не было. Ни одного с тех пор. Она себя уговаривала, пытаясь объяснить его молчание трудностями войны, плохой связью, постоянным движением войск и битвами. Но прошло шестнадцать месяцев с тех пор, как она получила последнее письмо, и теперь ее не покидало растущее чувство тревоги. Она сама была поражена глубиной своего чувства к мужу, которого так мало успела узнать, но сама мысль о том, что он может быть ранен или убит, постоянно терзала ее.
Так случилось, что у нее не было времени узнать его поближе и привыкнуть к нему, но чем дольше длилась разлука, тем больше крепло чувство, он стал для нее самым близким человеком, который надежно поселился в ее сердце, и она хранила воспоминания о нем и надеялась на совместное будущее.
Никогда после, в течение всей своей жизни, Стивен не мог бы точно вспомнить все события, которые произошли с ним после битвы при Бадахосе, седьмого апреля. Она стала самой кровавой в войне на Пиренеях. Город, который долго удерживали французы, был взят войсками альянса. Когда наступил рассвет, предстала ужасная картина боя, который произошел здесь, — груды мертвых тел, все вокруг было завалено трупами британских солдат, реки крови заливали окопы.
