— Для мужчины волосы женщины заключают в себе притягательную силу. Хочется дотронуться до них, распустить, ощутить их шелковистость под своими пальцами, это становится навязчивым желанием. Я вспоминаю, как ваши прекрасные локоны недавно разметались по моей подушке.
Она вспыхнула, почувствовав, что мгновенно ожили запретные воспоминания и желания, подавляемые, но, как видно, напрасно. Его взгляд откровенно говорил о близости между ними, и она, чувствуя, как в ней поднимается ответное желание, смущенно отвела взгляд.
— Мужчин притягивает внешняя оболочка женщины, их не интересует, какова она на самом деле, о чем думает и что чувствует.
Он снисходительно улыбнулся в ответ на ее горячность.
— Да, мужчины не заглядывают так глубоко, когда видят перед собой красивую женщину.
Она насмешливо выгнула бровь:
— Вы не слишком высокого мнения о себе и своих собратьях.
— Верно. Любовь превращает мужчин в глупцов.
— Почему вы говорите о любви с таким пренебрежением?
— Разве? Прошу прощения, Дельфина, если разговор выявил мои самые дурные черты.
— Тогда прекратим его. — Она встала из-за стола. — Пожалуй, я пойду спать. День был длинный. Путешествие и новые впечатления меня смертельно утомили. Я просто падаю от усталости.
Он вздохнул с подчеркнутым разочарованием:
— Какая жалость, я так наслаждался вашим обществом.
— Завтра у нас будет время продолжить, — сказала она и вдруг добавила: — Я не ожидала, что вам будет интересно разговаривать со мной.
— Ну, в этом нет ничего удивительного, — мягко произнес он, сопровождая слова многозначительным ласковым взглядом. — Вы испытывали меня, не так ли, Дельфина?
— Испытывала? Я не вижу никаких оснований для этого.
— Если бы сейчас вы проникли в мои мысли, вы посчитали бы меня неисправимым ловеласом.
— Я и раньше так считала, — заявила она и смело встретила его притворно негодующий взгляд.
Ее сердце, которое она считала каменным, оттаивало и начинало радоваться близости этого человека, в нем просыпалась способность полюбить. Неужели все так замечательно: у нее есть муж, он смотрит на нее с таким восхищением, и скоро заключит ее в свои сильные объятия, и примет в свою жизнь и в свою постель. И какое это наслаждение — откликнуться на его страсть… Она опомнилась, и ей стало стыдно своих мыслей, достойных падшей женщины. Но, уже понимая, что ее непреодолимо тянет к нему, потому что он может ей снова дать то неповторимое блаженство, которое она уже однажды испытала в его объятиях, вновь испугалась своих мыслей. Как и его настойчивого взгляда, недвусмысленно намекавшего, что он собирается сейчас предпринять. Когда он сделал шаг, она ловким танцевальным движением ускользнула от его рук и устремилась к лестнице.
После долгого и глубокого сна, восстановившего ее силы, она принялась за дела. Сначала осматривала дом, потом составляла списки товаров и работ, которые понадобятся для переделки дома, и к вечеру ей захотелось подышать свежим морским воздухом. Она спустилась в небольшую скалистую бухту. Взобравшись на высокий обломок скалы, устроилась удобнее и, оглядевшись, вздохнула с облегчением, — кроме нее, на берегу не было ни души.
Бухта была окружена скалами. На песке было много валунов, скалистый берег вдавался в море, и при высоком приливе волны с грохотом разбивались о скалы, поднимая водяную пыль, окутывавшую их, как туманом. Но сейчас был отлив, и море спокойной гладью блестело на солнце, как стекло. Над головой кружились и пронзительно кричали чайки, их большие крылья сверкали белизной; две цапли бродили выше по берегу среди водорослей.
Она услышала шаги позади себя и поняла, что это Стивен. Повернулась, глядя, как он приближается, и легкая улыбка заиграла на ее губах. Она была рада, что он разделит с ней такой приятный вечер. Он остановился рядом с камнем, на котором она сидела, по его бесстрастному лицу трудно было что-нибудь угадать. Он был босиком, в бриджах и белой рубашке с широко распахнутым на груди воротом.
— Я видел, как вы вышли из дома, и знал, что направитесь сюда, — сказал он добродушно.
Она улыбнулась:
— Невозможно было устоять перед искушением взглянуть на море, да еще в такой прекрасный день. — Она снова устремила взгляд на горизонт, где солнце клонилось к закату, играя оттенками розового, золотого, оранжевого, эта картина завораживала ее.
