Из связанных с подпольем был, насколько она знала, только независимый астероидный прыгун, летавший под именем «Ядовитая сука», хотя в регистре числился как «Розовый поцелуй». Если за этим стояла какая-то история, Наоми она вряд ли интересовала.
И еще в пространстве плавала «бутылка».
– Из ваших? – спросил Джим.
– Надеюсь, – сказала Наоми. – Посмотрим.
Было время, когда человечество располагало довольно надежной сетью связи. Направленные в систему радиосигналы подхватывались релейными станциями у колец. Этим трансляторам хватало мощности перекричать помехи во вратах или физически пройти их, имея приемники на обеих сторонах. Расположенная посреди пространства колец станция «Медина» обслуживала трансляторы и мониторила поток передач. Много десятилетий сообщение с Земли на Бара Гаон и ответ на него укладывались в одни сутки даже тогда, когда на связь выстраивалась длинная очередь. После гибели «Медины» и восстания подполья все это пропало.
Теперь тринадцать сотен миров общались через непостоянную лоскутную систему передаточных станций, отправляли сообщения кораблями и модифицированными торпедами, которые Наоми назвала бутылками. Та, о которой сейчас шла речь, была усовершенствованной конструкции: настроена на сбор и накопление предназначенных для Наоми входящих сообщений подполья и хранение их до особого сигнала. Система была далека от совершенства, Наоми не сомневалась, что немало теряется по дороге, зато она легко проверялась, трудно подделывалась, и проследить ее было почти невозможно.
Наоми, задействовав управление эпштейновским двигателем, слегка подправила его работу. Никто из находящихся вблизи «бутылки» ничего бы не заметил – все вполне укладывалось в рамки нормальных флуктуаций двигателя. А датчики на поверхности бутылки распознали пароль.
Сошлось.
Бутылка коротко вскрикнула, выпустив пакет плотно упакованных данных в эфир, открытый для всех кораблей в Медленной зоне. Направленный луч, сумей кто-то его проследить, сошел бы за указующий перст. Возможно, подслушать их мог бы любой из десятков находящихся здесь кораблей. На такой случай подполье время от времени подбрасывало то во врата, то в Медленную зону фальшивые «бутылки» – чтобы запутать следы и для дезинформации.
Система «Роси» всосала выплеск радиосигнала и тихонько принялась его распаковывать, а «бутылка» на краю пространства колец тем временем запустила свой двигатель и шмыгнула в ближайшие врата. Подпольщики Наоми увидят ее взрыв и поймут, что при первой возможности надо будет установить новую. Если же взрыв увидят лаконцы – даже если поймут, что он означает, ничего исправить уже не сумеют.
Такой способ, действующий по образцу расширенной ячейки АВП, изобрела сама Наоми. Полезное применение для грехов молодости.
– Что же, могло быть много хуже, – заговорил Джим. – Теперь вопрос, куда нам дальше.
– Зависит от принятых данных, – сказала Наоми. – Я бы не стала дольше необходимого задерживаться в пространстве колец.
– А мне бы не хотелось прежде времени попасть в зубы силам вне пространства и времени, – заметил Джим.
Прежняя легкость, прежний юмор – все на месте, но за ними ничего не было. «Нет, это не пустота, – подумала Наоми. – Огромная усталость».
– Если придется, – сказала она, – всегда можно… Ее прервал голос Терезы по корабельной связи:
– Мне нужна помощь. В машинном. Нужна помощь, срочно.
Джим отстегнулся раньше, чем она договорила фразу. В нем не осталось ни следа усталости. Дожидаться лифта он не стал, свалился в шахту, перебирая руками скобы, как ступени лестницы. Наоми отстала от него совсем ненамного. Что бы там ни было, она порадовалась вернувшейся к нему уверенности движений. Словно на минуту увидела прежнего Джима. Пусть он большей частью прячется, но где-то еще жив.
– Что у вас? – спросил из кабины Алекс.
– Что-то с Амосом, – отозвалась Тереза. Она говорила с напряженным спокойствием диспетчера скорой помощи.
– Мы на подходе, – сказала Наоми. Джим промолчал.
Они поравнялись с машинной палубой, когда Наоми услышала. Голос. Голос Амоса, но в нем не было слов. Тихий влажный звук: то ли рычание, то ли бульканье. Почему-то ей подумалось об утопленниках. Они с Джимом вместе шагнули в мастерскую машинного зала.
