– Сейчас к нам направляются сотни кораблей, – сказала Элви. – Научный директорат высылает все, чем может располагать. И подполье тоже… – Она бросила взгляд на Нагату, и та кивнула.
– Нам не нужны новые корабли, – заявила Танака. – Давайте, по крайней мере, доверим решать девочке. Если она не захочет иметь дело со мной, найдем другого. Хотя лучше меня не найти.
– Она права, – с горечью заметил Холден. – Послушаем, что скажет Тереза, но любой из нас окажется отвлекающим фактором. Нас могут счесть за угрозу.
Второй в очереди была бы Элви, но она…
– Двойной агент, – подсказал Фаиз. – Государственная изменница.
– Будет вести процесс погружения, – договорил Холден и переключился на Танаку: – А когда вы до него доберетесь, что будет?
– Выведу его наружу, – сказала Танака. – Если не сумею вывести, установлю более надежную связь. Мы выясним, что ему известно, и найдем способ защитить империю. Обстоятельства, может быть, и переменились, но мое задание осталось прежним.
«И, если бы вы не путались под ногами, а позволили мне им заниматься, многие остались бы в живых». Этого Танака не сказала, а Холден не присутствовал в ее сознании, но она была вполне уверена, что он и так понял намек.
– Защищать нужно не империю, – вступила Нагата, – а человечество.
Танака пожала плечами.
– С моей точки зрения, различие несущественно.
– Вы правы, – кивнул Холден. – Давайте для начала устраним угрозу. А потом можно будет снова убивать друг друга в более приличной манере.
Он уставился на нее, и мошкара у него над головой замерла, словно тоже засмотрелась. «Думает, как будет меня убивать, когда все это кончится», – догадалась Танака.
– Конечно, – с улыбкой согласилась она. – Первым делом главное.
– Я поговорю с Терезой, – вызвалась Нагата.
– Прекрасно, – ответила Танака. – Сколько это займет?
* * *
Через тридцать шесть часов Танаку известили, что все готово к эксперименту. К тому времени в пространство колец вошли еще семь кораблей. На следующий день ожидалось тридцать. Вскоре здесь соберется целый флот – зависнут, от нечего делать ковыряя пальцем жопу. Все это ничего не значило, лишь бы ей сделать свое дело. Исполнить задание, каким бы оно ни стало.
Танака чувствовала себя как на приеме с коктейлями в окружении множества незнакомцев, но личность больше не теряла: голоса притихли, заглохли, их можно было не замечать. Она и не замечала. Проводила время в тренажерной, мучила себя, пока боль в мышцах не заслоняла весь мир. Она принимала высокоскоростной паровой душ – зависала между соплами и вакуумным стоком под обжигающе горячей водой. Боль, как и утомление, помогала ей сосредоточиться на теле. Проясняла мысли.
Отчасти с той же целью ей хотелось найти любовника: потереться несколько часов о кого-нибудь из команды. Тоже способ свести все внимание к своему телу, к его ощущениям. Останавливала ее не опасность попасться, а неуютная уверенность, что любое ее занятие теперь разделяют, переживают, испытывают другие. Личных секретов больше не существовало. Чужие умы, постоянно касавшиеся ее, норовя затянуть в свои чувства и воспоминания, словно разъедали Танаку.
Она все проверяла, нет ли сообщений от Трехо, но тот молчал. Зато понемногу нарастал ручеек информации по опрошенным ею до ухода с Бара Гаона людям. Капитан «Прайсса» впал в кататонию. Старый медтехник с «Конхина», прибегнув ко всей мощи психотехник, сохранял трезвое сознание, но остальные на его корабле начали угасать. Он передавал записи: члены экипажа делались необыкновенно молчаливыми, а в совместной работе проявляли невероятную согласованность, как множество щупалец одного существа. «Илрис Ивс», выйдя из пространства колец в систему Паркер, перестал отвечать на запросы и отклонился от полетного плана, свернув вместо главного города второй планеты к далекой экзопланете на неэллиптической орбите, помеченной исследователями как возможный артефакт.
Она во всем видела признаки слияния сознаний. И каждая минута такой жизни делалась невыразимо мучительной. Впрочем, выражать эту боль не было нуж ды. Команда «Дерехо» знала и так. Все они оказались в одной лодке.
