– Я написала сообщения. Готовы к отправке.
– Хорошо, – кивнула Элви. – Я дам тебе допуск к связи.
– Не так это будет просто, – заметила Наоми. – Ты говоришь, что передаточные станции надежны, и я тебе верю, но…
– Но думаешь, что Трехо узнает.
– Уверена, что узнает. Отправленные сообщения попадут к двадцати людям из шестнадцати систем. Те сообщат своим. И для всех это будет самым важным событием в жизни. Утечки неизбежны. Стоит мне их отправить – считай, протекло, и ничем я этому не помешаю.
Элви опустила взгляд на невесомый кабель в ладони, подумала и подключила к гнезду в медицинской кровати Амоса. На миг Наоми почудилось, что в комнате их трое. Элви, она, но еще и пустота на том месте, где они видели Уинстона Дуарте. Теперь там был только воздух, и это что-то значило. Империя, подполье и человек, решивший стать богом. Три стороны одной монеты.
– Нам нужна помощь, – сказала Элви. – Я пыталась справиться сама. Не вышло. Я даже собственным суждениям больше не доверяю. Замысел Дуарте касается всех. И всюду. Не думаю, что найду моральные основания запрету на рассылку этих сведений. Даже если Трехо за это прикажет Ли прострелить мне голову.
– Это уж чересчур.
– Это Лакония. Там все время так.
– Ну, у меня есть другое предложение, – сказал Наоми. – Но я хотела прежде обсудить с тобой.
* * *
– Адмирал Трехо, – заговорила Наоми, в упор глядя на камеру. – Я принимаю ваше предложение и предложенную вами амнистию для подполья. Я пересылаю копию вашей предыдущей передачи в систему Фригольд и этот свой ответ для распространения в моей организации. Как только мои люди убедятся, что лаконские представители на местах повинуются вашему слову, все выступления против лаконских сил и ресурсов прекратятся и мы сможем перейти к работе над более насущными вопросами. С этой целью я прилагаю файлы, результаты опросов и обсуждений по последнему эксперименту в уверенности, что вы найдете их как интересными, так и тревожащими.
Наоми помолчала. Ей казалось, что надо бы что-то добавить. Это ведь из тех минут, которые попадают в учебники истории. Примирительная речь, покончившая с войной между Лаконией и остатками Союза перевозчиков. Она обдумала и заготовила слова, но сейчас все они представлялись напыщенными и ненатуральными.
«Пошло все на фиг, – решила она. – Потомки как-нибудь обойдутся».
– Прошу вас со мной связаться. Чем скорее мы установим рабочий протокол, тем скорее сможем заняться возникшей ситуацией.
Она выключила запись.
– И тем меньше шансов, что нас засосет огромный нечеловеческий разум, в котором все мы растворимся как капли дождя в океане, – закончила она, обращаясь к ослепшему стеклянному глазу.
Элви со своего места показала ей большой палец. Запись получилась. Наоми потянулась, расправляя затекшие лопатки. Ей на миг представилось, как это воспримут люди, присягавшие сражаться против Дуарте и Лаконии. Хотелось верить, что все они примут ее решение, увидят его мудрость, отложат в сторону старые обиды и оружие. Хотя бы многие из них. Недалеко было до того будущего, в котором ей предстояло сражаться с прежними союзниками. Она не просто объявляет о ситуации с Дуарте, она выкладывает карты на стол разом перед подпольем и перед Трехо. Ничего более джеймсхолденовского она в жизни не затевала.
– Последний раз, – сказала она. – Отправляем или нет?
Элви съежилась, как от удара.
– Ох. Нет. Я… – Она снова показала большой палец, но теперь в этом движении видна была робость. – Я уже отправила. Уже ушло. Я послала. Разве мы не так договаривались?
– Вот и хорошо, – ответила Наоми. – Теперь посмотрим, получим в ответ букет цветов или десантную группу. Мне надо рассказать своим, что я натворила.
– И мне.
– Это было правильно, – сказала Наоми.
Элви склонила голову к плечу и отвела взгляд. А когда заговорила, голос прозвучал слабее и почему-то свободнее:
– Мне так кажется. Хорошо бы знать, что это окупится.
Наоми вышла, проплыла по лаконским коридорам к шлюзу. Вражеская команда – может быть, с этой минуты уже не вражеская – сторонилась, уступая ей дорогу. В «Росинант» она скользнула, как в любимую кофту. Она понимала, что делает что-то значительное, но почувствовала это только тогда, когда все свершилось. Что бы ни было дальше, Трехо узнает о ее сотрудничестве с Элви и узнает, что рассказал о своем замысле Дуарте.
