Голоса их постепенно удалялись.
Карим попробовал высвободить правую руку — кажется, узлы на ней были стянуты не так крепко. Снова посыпалась в шурф глина.
Карим стал кататься по земле в надежде найти хоть какой-нибудь острый камень, чтобы перепилить веревку, а земля из-под него все осыпалась и осыпалась в шурф. И вдруг он почувствовал, что и сам медленно, но неотвратимо сползает к самой кромке.
Он оглянулся — отверстие было рядом. Из черной дыры пахло сыростью. Неслежавшиеся комочки глины тонкой струйкой вытекали из-под спины.
Карим попробовал откатиться, но резкое движение еще больше приблизило его к шурфу. Ноги свесились над пустотой. Еще несколько минут, и все будет кончено.
Карим в отчаянии напряг тело. Руки вспотели. Неужели конец?
Теплов постирал белье и вывесил его во дворе. Ветерок мешал работать.
— Ну, погоди, — сказал Теплов. — Вот вернется Карим, и мы не дадим тебе колбасы.
Казалось, Ветерок понял его, забился под крыльцо и жалостливо уставился на лейтенанта.
— Что — не нравится? То-то же...
Он нагнулся и взял упирающегося щенка на руки.
— Обиделся, приятель?
Ветерок лизнул Теплова в щеку, стал брыкаться — не любил, когда его брали на руки.
— Ну-ну, иди, гуляй...
Теплов зашел в дом, переоделся и посмотрел на часы. Прошло сорок минут, а Карима все нет. Взволнованно прошелся из угла в угол. Постоял у стола, барабаня пальцами по клеенке. Решительно направился к двери.
Трамваи уже не ходили. Теплов постоял на остановке и, ежась от холода, зашагал по тротуару. Он шел все быстрее, потом побежал. Теперь он уже был уверен: что-то случилось. Скорее всего, Карим попал в ловушку. Теплов хорошо представлял себе, что могли сделать с ним эти люди. Да, стесняться они не будут. Особенно Чернявский. Грязный тип.
Приблизившись к медресе, Теплов сбавил шаг, крадучись нырнул в калитку. У мастерской стояли двое. Курили. Потом, нерешительно потоптавшись, двинулись в сторону Теплова. Лейтенант замер, прижавшись к холодной стенке. Двое прошли мимо, разговаривая вполголоса.
— Все-таки мы зря с ним церемонились, — сказал один.
Другой что-то тихо ответил. Теплов уловил слово «шурф». Где это? Вспомнил — у западного минарета...
— А, черт! — Иванов внезапно остановился. — Я, кажется, потерял фонарик.
— Поищи лучше, — посоветовал Чернявский.
Иванов пошарил в карманах.
— Фонарик — не иголка. Я оставил его там.
— У шурфа?
Иванов растерянно топтался на месте.
— Ну, что стоишь? Без фонарика мы все равно что без рук. Да не бойся, — Чернявский похлопал Иванова по плечу. — Не бойся, я подожду тебя здесь...
Прячась за деревья, Теплов обежал двор, нырнул в узкий лаз и оказался у самого минарета. Они говорили о шурфе. Если он не ослышался, то это здесь... Гриша вскарабкался на кучу земли, сполз вниз.
У самой ямы, наполовину съехав в нее, лежал человек. Теплов нагнулся.
— Карим?!
Он торопливо выдернул кляп, оттащил товарища от шурфа, развязал веревки. Растирая онемевшие руки, Карим рассказал обо всем, что с ним произошло.
— Значит, Иванов?
— И Чернявский. Нужно спешить, Гриша. Они говорили о какой-то плите, о входе в библиотеку. Понимаешь, мы можем опоздать, — быстро проговорил Карим.
— Бежим!
Они уже собрались перемахнуть через бугор, как старший лейтенант больно схватил Карима за руку.
— Тс-с! — прошептал он, падая на землю. Карим упал рядом с ним. По двору медленно шел человек. Он часто останавливался, прислушиваясь. Миновал минарет, сливаясь с густой тенью, задержался у входа, затем осторожно двинулся к шурфу.
— Иванов! — шепнул Карим.
— Вижу...
Теплов пополз навстречу инженеру. Тот остановился, всматриваясь в темноту. Теплов притаился за его спиной. Но вот он привстал, спружинился и... Темный клубок забарахтался на земле.
Карим, хоть и был еще слаб, бросился на помощь товарищу. Инженера спеленали в те самые веревки, которыми был скручен Карим. В рот затолкали кляп.
— Лежи!
— Нужно оповестить Норматова, — сказал Теплов. — Вот тебе оружие, стереги Иванова. Не струсишь?..
Карим крепко сжал теплую рукоятку пистолета.
