Йон. Здравствуй...
Женщина. Привет, вот так сюрприз!
Йон. Мне нужно с тобой поговорить...
Женщина. Давай прямо здесь...
Йон. Здесь?
Женщина. У меня сейчас только десять минут, хочешь, посиди, посмотри, — после прогона поговорим свободно...
Йон. Нет, мне этой сцены хватило... а что это?
Женщина (закуривает). В смысле?
Йон. Что вы ставите?
Женщина. А-а-а... прикольная пьеса... хороший парень написал, современный драматург, очень сейчас модный... конечно, не Гарольд Пинтер...
Йон. Зачем?
Женщина. Что зачем?
Йон. Зачем в театре это? Это же неправда...
Женщина. А что тут неправда, да и потом, когда в театре правда была?
Йон. Нет... ну, сейчас и так нелегко переварить все, что происходит...
Женщина. Правильно, вот мы и помогаем...
Йон. Кому? Чем? Этим? Вы должны напоминать о ценностях, ведь есть же что-то, почему мы вообще жить стали? Чтобы все продолжалось, а? Это же не то, все что она, твоя героиня переживает... за хлебом пошла... его арестовали... в самолете... Хорошо, еще тебя не раздели в этой сцене...
Женщина. В другой...
Йон. Что?
Женщина. Меня в другой разденут...
Йон. Ну отлично, все как ты любишь...
Женщина. Послушай, я актриса, мне по большому счету все равно, я должна все уметь...
Йон. Все должны! Все должны включать... включать разум свой... ты же как животное... все уметь невозможно, да и не нужно, — ты человек, ты должна просеивать, через себя просеивать, что можно, а что нельзя, вы вот это все показываете, вы нас окунаете в эту мерзость, которую мы сами для себя наворотили, этот мир, который совсем уже превращается в ничто, уничтожается нами же самими, а вы еще добавляете, жмете на газ, прибавляете скорость, чтобы понеслись в пропасть, вы должны на тормоз нажимать, останавливать нас должны, ловить секунды, минуты — показывать, что ценное мы создали и как это сохранить в будущем, а вы с вашими современными уебками — стираете в порошок, последнюю надежду — в порошок, весь ваш сраный театр! Вы и Шекспира поставить по-человечески не можете, и новое уже все заранее обгадили вот такими вот постановками...
Женщина. Ты чо пришел, чего тебе надо, опять мне лекции читать, так мне хватило, когда мы жили вместе!
Йон. Я думал, ты изменилась... а ты все такая же... перестань курить (Шлепает ей пятерней по лицу.) Сына родила, курила, сидела пьяная в буфете, ноги расставила, вокруг парни молодые, актеры, они же с тебя пример брать должны, а ты мать, как шалава последняя, после каждой постановки тебя из буфета вылавливал, перестань, я сказал! (Опять залепляет ей по лицу, на сцену вбегает партнер женщины по сцене.)
Партнер. Эй, мужчина, вы что делаете?!
Мужчина бьет партнера по лицу, затем пинает, чтобы он не поднялся.
Женщина (кричит). Перестань, ему сегодня Лаэрта играть, на сцену выходить!
Мужчина успокаивается.
Йон. Давно мечтал это сделать... каждый раз, как в театре посмотрю что-нибудь... так вас ненавижу...
Уходит со сцены.
Женщина. Ты чего приходил?
Йон. Хотел попрощаться... мы уезжаем... навсегда уезжаем...
Женщина. Поздравь с днем рождения!
Йон. Кого?
Женщина. Сына... нашего сына поздравь!
Зоопарк. Клетка. Звери сидят полукругом. В центр выползает Удав.
Удав. Господа звери, жители полей, лесов и саванн, обращенные в зоопарк и родившиеся в зоопарке! К вам обращаюсь я!
Пантера. Зачем так патетично? Давай проще, удав!
Удав. Сегодня мы должны принять важное решение. Наш зоопарк закрывается!
Звери возмущаются.
Удав. Наш зоопарк закрывается! И мы должны принять решение!
Кабан. Какое решение?! Кому нужно наше решение! Всех зажарят! Всех! По кускам по ресторанам! (Визжит.)
Удав. Руководство зоопарка просит нас принять решение: останемся ли мы в городе или мы хотим вернуться обратно в леса и поля, то есть в дикую природу!
Волчонок. Я хочу остаться! Я родился в зоопарке, я совсем не знаю, что такое природа!
Первая крыса. Такая же клетка!
Вторая крыса. Огромная клетка!
Первая крыса. Только хуже!
Вторая крыса. Гораздо хуже!
Первая крыса. Преступность!
Вторая крыса. Войны!
Первая крыса. Налоги!
Вторая крыса. Да! (Оборачивается на друга крысу.) Что?
Кабан. Там опасно! Там могут зарезать!
