Мери быстро обернулась, и он увидел, что огонь гнева погас в ее огромных голубых глазах.
— Генри говорит, что до конца года, не позже, нам предстоит огромная выплата по закладной. Не то все пойдет с молотка. Я работаю в поте лица, а долги Ужасного Августа никак не кончаются. У тебя действительно достаточно денег, чтобы спасти поместье?
Джек взял руку Мери и почувствовал, как ёкнуло сердце. Он провел пальцами по ее ладони: она оказалась в мозолях, о существовании которых он даже не подозревал.
Она говорила правду. Она работала в поместье, может, даже в поле…
— Мери, я…
Гонг прозвучал в третий раз, возвещая о том, что ужин подан, и Мери выдернула руку.
— Генри знает, что ты приехал, если учесть, что половина деревни посещает «Лозу и виноград». Я уверена, что он появится завтра, чтобы поведать тебе все, о чем с восторгом рассказывает мне: «Нам грозит, что Колтрейн-Хаус перейдет в руки нашего самого крупного кредитора».
Джек смотрел на Мери и обзывал себя самыми последними словами. Решил было извиниться. А может, насильно обнять Мери и начать ее утешать, даже если она этого не хочет?
Джек ограничился деловым тоном.
— Я встречусь с Шерлоком завтра и попрошу его подготовить полный отчет о долгах поместья. Уверен, Мери, что буду в состоянии оплатить все оставшиеся долги в течение этого месяца.
У Мери был такой вид, будто то, что она скажет в следующую минуту, будет больнее, чем если бы ей рвала зуб обученная этому делу обезьяна.
— Спасибо, — тихо сказала она, но лотом добавила более решительным тоном: — Однако нам еще предстоит уладить самое главное, Джек, и ты это знаешь.
— Можно подумать, — неожиданно взорвался он, — ты мечтаешь о том, чтобы лечь со мной в постель, несмотря на все то, что твердишь по поводу нашего предполагаемого брака. В настоящий момент, могу тебя уверить: ты в полной безопасности. Я все еще надеюсь, что мы сможем решить эту дилемму каким-либо другим способом.
Мери вызывающе вздернула подбородок. Она смотрела на него с таким высокомерием, словно была гранд-дамой.
— Да, Джек, мы определенно решим все, так или иначе. При условии, что я остаюсь хозяйкой Колтрейн-Хауса.
Повернувшись, она вышла из комнаты. А он смотрел ей вслед, в висках у него стучало, внутри все переворачивалось.
Потом он сел, посмотрел на люстру, на большую вазу, которая совсем недавно качалась, хотя никто ее не трогал. Неужели действительно привидения? Неужели Клуни и Клэнси все еще обитают в доме? Мери хочет, чтобы он относился к ней как к взрослой женщине, а верит в такую чепуху.
Ах, если бы Мери была права! Если бы Клуни и Клэнси все еще жили здесь! Его вина бы чуть уменьшилась: он отсутствовал, когда был нужен им. Он рассказал бы им, что делал, чему научился, что думает делать. Перечислил бы все причины, по которым так долго отсутствовал, объяснил бы, почему не писал им. И смог бы с ними попрощаться…
Он смотрел на люстру и думал о том, что бы он сказал после приветствия в первую очередь. Как люди разговаривают с привидениями? И что им сказать, если они ответят? Интересно, а от него пахнет камфорой? Наверное, нет. И люстра висит неподвижно. Висит себе и висит…
— Проклятие! Я, верно, сошел с ума! — вырвалось у него. Вскочив, он ринулся к двери в сад в надежде, что прохладный вечерний воздух прочистит ему мозги.
Клуни вышел из-за занавески, а Клэнси, спланировав вниз с люстры, сел рядом с ним на диван.
— Не понимаю, почему я до сих пор страдаю от икоты, — пожаловался Клуни, усаживаясь поудобнее в подушках. — Я же умер. Здорово я напугал Джека, а? Ну и заварилась здесь каша, Клэнси. Мы с тобой видели времена получше.
Провожая глазами Джека, выходившего в сад, Клэнси вздохнул и кивнул в знак согласия.
— Он не должен знать, что мы здесь, Клуни, и мы не должны предлагать ему помощь. Он еще не готов в нас поверить. Он вообще не готов поверить во что-либо или кого-либо.
— В кого он точно не готов поверить, так это моя Мери. Или она в него. Ты видел, с какой злостью они смотрели друг на друга? Он даже не сказал, какая она хорошенькая в этом платье и с прической. Это Хильда научила Хани, как надо укладывать волосы. У нее это всегда хорошо получалось. К сожалению, роль леди Макбет у бедняжки — да упокоится ее душа в мире — получалась хуже.
