Ожидание обезьян - страница 41

Шрифт
Интервал

стр.

Но это еще не скоро... И Тамыш оказывается далеко.

- Кто-то верит, а кто-то не верит... - ПП покрылся пылью, будто шерстью: и бровки, и щетина, даже руки. - Кто-то ниспровергает, а кто-то творит себе кумира... А я... Я восхищаюсь Господом! Я Им Самим восхищен! И не только как Творцом. Это само собой - уму непостижимо, как Он прекрасно все это произвел. Другое восхищает меня в Нем...

Усталые, брели они вдоль бесконечного шоссе. ДД безропотно плелся чуть сзади, как в поводу. Выглядывал из-за его плеча. Удивленно разглядывал пыль на руке...

- Человечность! - вот что изумительно... Он несет ответственность за каждую свою ошибку. Он п р и с у т с т в у е т. Это такая ошибка человека забросить Его подальше, на некие небеса! Он - здесь! Мы никак этого не поймем. Он послал нам Сына Своего в доказательство - мы и этого не поняли. И если мы ошибка, то Он усыновил эту ошибку. Он поставил нас этим выше всего в этом мире! Выше ангелов и архангелов! Потому что они всего лишь существа, пусть и высшего порядка, а мы - дети Его. Вы говорите, что Адам праотец наш... Нет! Он тоже всего лишь тварь Божья, потому что он не был Сыном Его. Мы - внуки Адама, но дети - Господа. И Он давно ждет. Он нуждается в нас. Он все еще надеется. Он верит в нас. Можете себе представить, как же Он верует! Мы же отчаялись и веруем во все, что угодно, кроме Него. Мы провозглашаем Его заветы, заповеди и законы и сами себе ими угрожаем. Мы запугали себя Господом как начальником, который нас осудит и накажет. А Ему не этого от нас надо. Ему бы немножко нашей веры и любви. Немножко ответной ласки Отцу... Вы не замечали, что отец всегда самый необласканный в семье человек? Он работает, и работает, и работает. Или пьет, и пьет, и пьет. И так сходит на нет, не разогнувшись... Папа! - ПП всхлипнул. - Прости меня!.. Ну вот мы и у цели, - спокойно тут же сказал он, бросив взгляд окрест. - Уже скоро. Я хочу, чтобы вы поняли, в чем наша общая ошибка. Веруете вы или нет, совсем не важно. Вы - человек. А Он... Он - не над нами, Он - в нас. Мы с Ним - одно. И не преклоняться перед Ним, не извиваться самоуничижаясь и не строить из себя богочеловека - а надо Им Самим стать. - И он опять взглянул окрест. - Вот и кладбище показалось... Тут уж рукой подать.

С кладбища доносился негромкий, ненадрывный, умеренный плач. Хоронили Сенька, Семена, Семиона или Симеона. Он пропал, и его хватились лишь на третий день. Нашли его в разрушенной церкви уже застывшего. В красной рубашке, он обнимал большую, ведерную бутыль чачи, которую украл у мамы Нателлы. Это она плакала так ненарочно, так честно и ровно: разве я ему не наливала?.. разве бы я ему и так не дала... Он так и не прикончил всю - достиг половины. Но он и не расстался с ней. Кто-то даже высказался похоронить их вместе. Потом решили этими же остатками его помянуть.

- Запомните, доктор, - сурово изрек ПП. - Похмелка - это все то, что ты выпил вчера.

ДД было отказывался - все порывался в соседний санаторий. Там одна сотрудница... видел бы, какими глазами посмотрел на меня утром ее сын... Но воля ДД была уже сломлена.

- Что вы все топчетесь, как Наполеон! - сказал ПП, равномерно стукаясь лбом о крышку простого гроба. И ДД сломался...

- Что же вы так плачете, доктор??

- Я представил себе биомассу червей...

Так умер русский бич, Божий человек Сенёк-Семион.

И здесь, на скромных поминках, над свежей могилой, ПП потерял ДД и отключился сам.

III. ОГОНЬ

1. Кот

Вопрос о том, кто я такой, встал необыкновенно остро.

ОН опускался - меня опускали.

Встречи хватило дня на три. Объятия распались. По телефону ЕГО заверили, чего ОН стоит, и я согласился. Я растянул осень, и тем более состоялась зима. Из окон дуло очередной ноябрьской годовщиной - шестьдесят пятой? шестьдесят шестой? шестьдесят седьмой. Три дня превращались в три года, и три года пролетали, как три дня. Шуба на мне развалилась. Вот уж не знал, что стоит достаток! И очки могут стоптаться на носу, как подметки, - что уж сетовать об обуви. В квартиру набежали тараканы. Сопли охватили меня пожаром, платки сохли по батареям. Я просыпался от нестрашных, занудных кошмаров, все менее отличавшихся от жизни.


стр.

Похожие книги