Судья взял себя в руки. Если продажный царедворец или порочный чиновник намерен использовать его в нечестивых целях, значит, ему, судье, не удалось достичь идеалов справедливости и чести, которым он желал следовать в своей жизни, а посему он вполне заслуживает позорной смерти, ожидающей его в том случае, если откроется его настоящее имя. Эти мысли вернули судье уверенность в себе, и в то время, как жирный евнух стучал в дверь, судья Ди нащупал в рукаве одну из тех красных визитных карточек, что изготовил в «Зимородке».
Переступив порог, он тут же опустился на колени и обеими руками поднял карточку над склоненной головой. Кто-то взял у него карточку, и до судьи донеслось невнятное перешептывание. Затем писклявый голос нетерпеливо произнес:
— Да, да, все это мне известно! Позвольте взглянуть на ваше лицо, доктор Лян!
Судья поднял голову и с удивлением обнаружил, что, вопреки ожиданиям, находится не в роскошной приемной, а в комнате, более всего напоминавшей превосходную библиотеку обладающего изысканным вкусом ученого. Справа и слева стояли высокие шкафы, наполненные книгами в парчовых переплетах и рукописными свитками, а широкое окно в конце комнаты выходило в чарующий сад, где среди камней причудливых форм росло великое множество цветов. На широком подоконнике в расписных горшках дорогого фарфора стоял ряд орхидей. Их тонкий аромат пронизывал эту дышащую покоем комнату.
У палисандрового стола, в огромном резном кресле черного дерева сидел сгорбленный старик. Он был закутан в халат из переливчатой жесткой парчи, шатром спадающий с узких плеч. Болезненно-желтое лицо с тонкими седыми усами и редкой бородкой казалось маленьким и словно придавленным высокой шапкой, щедро украшенной золотой филигранью с множеством сверкающих драгоценных камней. За креслом стоял высокий широкоплечий мужчина, весь в черном. С совершенно бесстрастным лицом он пропускал сквозь пальцы массивных волосатых рук красную шелковую петлю. Некоторое время старик из-под тяжелых век безучастно разглядывал судью. Наконец он подал голос:
— Встаньте и подойдите ближе!
Судья поспешно встал и сделал три шага к креслу. Он низко поклонился, затем воздел руки в складчатых рукавах, ожидая, когда главный евнух к нему обратится. Тяжелое дыхание подсказывало ему, что толстый евнух стоит прямо у него за спиной.
— С какой целью госпожа Гортензия призвала вас сюда? — раздраженно проговорил старик. — Здесь есть четыре превосходных медика.
— Стоящий перед вами лекарь никогда бы, конечно, не осмелился состязаться с выдающимися придворными медиками, — почтительно ответил судья Ди. — Но так уж случилось, что волею судьбы мне удалось облегчить подобные страдания достопочтенного Го. В своей немыслимой доброте достопочтенный Го в письме к госпоже Гортензии, должно быть, изрядно преувеличил скромные способности жалкого лекаря.
— Понятно. — Потирая костлявый подбородок, главный евнух угрюмо рассматривал судью. Вдруг он поднял взгляд и отдал приказ: — Оставьте нас одних!
Человек в черном направился к двери, следом за ним тучный евнух. Когда дверь за ними закрылась, старик медленно поднялся с кресла. Если б не согбенные плечи, он был бы ростом не ниже судьи. Вельможа устало проговорил:
— Я хочу показать вам мои цветы. Подойдите! — И зашаркал к окну. — Эта белая орхидея — редчайший экземпляр, вырастить ее чрезвычайно сложно. У нее тонкий, едва уловимый аромат.
Когда судья Ди нагнулся над цветком, старый евнух продолжил:
— Я сам ежедневно ухаживаю за ней. Даровать и лелеять жизнь не заказано даже особам моего положения.
Судья слегка поклонился.
— Процесс творения поистине универсален, ваше превосходительство. Лишь законченные глупцы полагают, будто он подвластен лишь человеку.
— Какое облегчение поговорить с глазу на глаз с умным человеком, — с некоторым сожалением проговорил евнух. — Во дворце слишком много глаз и ушей, доктор. Более чем много. — Затем он спросил, чуть ли не застенчиво глядя из-за полуприкрытых век: — Расскажите, почему вы выбрали ремесло врачевателя?
Судья на мгновение задумался. Вопрос можно было понять двояко. Он решил не рисковать.
