— Хорошо, ты сможешь в любой момент прилететь к нему или он к тебе. — Джек предлагал всевозможные варианты.
— Не знаю, смогу ли я без него…
— А он без тебя смог?
Я очень любила своего сына и прощала ему все, даже то, что он остался с отцом. Где-то я читала, что мамы мальчиков любят больше, чем девочек. На подсознательном уровне. Таков закон природы. Чаще подходят к ним, когда они плачут, не раздражаются на капризы. Во взрослом возрасте тоже.
— Я не тороплю тебя с таким серьезным решением, — сказал тогда Женя, — но не хочу, чтобы мое ожидание продолжалось вечность.
С того дня прошло совсем ничего, но всякий раз, как он звонил, напоминание звучало из его уст. После произошедшей трагедии, нашей встречи на опознании в Турции мы перестали об этом говорить.
Сегодня его звонок в предрассветной тиши меня напугал.
— Прости, — извинился Джек, — знаю, что тебя разбудил. Но во-первых, мне надо тебе сообщить кое-что важное, а во-вторых, нет, наверное, это все-таки во-первых, я не могу больше без тебя жить.
— Женя, Женечка, — прошептала я, чтобы не разбудить Машеньку, и, надерганная ночными событиями, по-бабьи завыла в трубку, — ты мне так нужен, я не знаю, совершенно не знаю, как быть.
С другого конца провода и земного шара я услышала:
— Это твое признание в любви?
Я завыла еще громче.
Нарыдавшись вдоволь, я вытерла слезы и, собрав себя в кулак, спросила:
— Женя, а что все-таки было «во-первых»?
— Понимаешь, все события, происходящие в последнее время, связанные с Москвой, меня сильно мучили. Хотелось поговорить об этом со специалистом, и я вспомнил, что некогда оперировал одного полицейского. У него был рваный шрам на лице — следствие освобождения заложников при захвате самолета. Операция в нашей клинике была дорогостоящая, не по деньгам простому полицейскому, но страховая компания оплатила. Полицейский спас огромное количество людей, получив при этом ножевое ранение прямо в лицо. У него была раздроблена челюсть. Я когда-нибудь расскажу тебе эту историю. После по-настоящему героического поступка и лечения он быстро пошел в гору, стал возглавлять отдел по борьбе с особо опасными преступлениями. Мелькал на телеэкранах. На его счету сотни раскрытых дел, в основном террористического характера.
— Джек, ты о чем?
— В общем, — Джек не обратил внимания на мой вопрос, — полицейский оказался толковым парнем. Так вот, я решил поговорить с ним об исчезновении Константина Алегрова, о том человеке, что приходил к Санди…
— Поняла, — перебила я Женю, — что, что он тебе посоветовал?
— Мы с ним беседовали долго. Он очень подробно выспрашивал меня обо всем, заставил восстановить цепь событий от поездки Алегрова в Африку до поисков мной в Москве коллеги, что пригласил меня на операцию. Помнишь, я тебе говорил, что он пропал в горах Швейцарии?
— Помню, — заторопила я Женю.
Мне не терпелось узнать, что посоветовал ему криминалист.
— Он навел кое-какие справки. Человек, который шантажировал мою бывшую жену, опознан. В отеле, где мы жили с Санди, камера слежения запечатлела на пленку его физиономию. Сейчас его ищут.
— Видишь, как хорошо платить налоги. Твоя полиция тебя бережет!
— Согласен, — не приняв мою шутку, опять серьезно отозвался Женя. — Если бы я обратился своевременно, его могли бы уже задержать. Однако полицейский считает, что он шестерка и вряд ли знает, зачем его послали.
— Если его задержат, он многое может рассказать, — возразила я.
— Да, только скорее всего целью было привлечь большее внимание к исчезновению главного действующего лица — Константина. Если бы меня захотели найти, нашли бы. Ведь я не прятался. А почему-то искали тогда, когда я не ночевал в номере. Все было рассчитано: запугать Санди, а через нее меня.
Надо сказать, я подумывала об этом тоже. Если бы Джеку хотели заткнуть рот в деле с операцией, сделали бы это эффективнее. Во всяком случае, у нас в стране, где частенько слышно о расправах над известными и богатыми людьми, это не шутка. Значит, визит к Санди преследовал иную цель. Какую?
— Кто-то хотел, чтобы я трезвонил в Москву, искал либо пропавшего в горах, либо публичного человека Алегрова. Конечно, этот кто-то не предполагал, что я полечу в Москву.
