— У нас ничего на него нет, поэтому мы послали его отпечатки пальцев в Вашингтон.
— Формальность.
— Конечно. И мы только что получили оттуда ответ. Зовут этого парня Габроиэл Лукас Хоторн. Оказалось, он имеет прямое отношение к нам.
Страйкер написал еще пару предложений, пока до него дошло то, что сказал Тоскарелли. Он поднял глаза и увидел, что приятель терпеливо ждет его реакции.
— Тот мертвый парень на Френч-стрит?
— Да.
— Он что — полицейский?
— Вроде того. Сказать точнее, он — агент ФБР. Вероятно, его послали следить за кем-то.
— Да уж конечно. Но за каким чертом агент ФБР оказался на Френч-стрит, да еще и одет был как бродяга?
— Ну насчет этого у меня есть кое-какие предположения, — сообщил Тос.
— Ну, разумеется, — проворчал Страйкер и, откинувшись в кресле, приготовился слушать. Кресло скрипнуло, и он вздохнул. На лице Тоса появилось то особое выражение, которое появлялось у него всегда, когда он улетал в область фантазий. Отсутствующее выражение углубленного в себя человека, классическое выражение лица увлеченного рассказчика.
— Силовое внутреннее побуждение, — проговорил он наконец. И посмотрел на Страйкера так, как будто уже все объяснил.
— Что ты говоришь?
— Да, — Тос наклонился к нему ближе. — У него было непреодолимое желание выглядеть босяком. Бывает такое непреодолимое желание быть грязным, плохо одетым, шататься по улицам, опуститься, хоть ненадолго. Но он не мог позволить себе этого в Вашингтоне, где кто-нибудь мог бы узнать его. Это поразило бы его сослуживцев и могло неблагоприятно отразиться на его карьере, поэтому он приехал сюда и здесь дал себе волю. Ему просто это нравилось. Ему очень этого хотелось, как ни странно. Никаких начищенных ботинок, никаких приличий, плевать на все. Он остался здесь. Затем он…
— Очень забавно, — прервал его Страйкер.
— Тебе не понравилось мое предположение? — Тос был обижен и хотел, чтобы Страйкер заметил это. Он даже слегка ударил себя в грудь кулаком.
— Я думаю, что существует другое объяснение, — Страйкер скривил губы.
— Конечно, можно найти и другое объяснение — но будет ли оно таким оригинальным? — спросил Тос. — Будет ли оно отличаться такой глубиной?
— Возможно, и нет.
— Всегда ты так. — Тос помолчал немного, затем поднял палец и загадочно произнес: — А как насчет гномов?
— Гномов?
— Скажем, его притащили сюда гномы и…
— Я ценю твои попытки развеселить меня, но может быть, будем сегодня серьезны?
— Да, забавного мало, между прочим, — откинувшись, проговорил Тос. — Ведь это еще один убитый полицейский, так?
— Как это могло случиться? Ведь даже мы не знали, что он полицейский, — откуда мог это узнать убийца?
— Никакой зацепки, да?
— Определенно, никакой.
Тос нахмурился:
— Ради Бога, не говори таких слов, как «ясно» и «определенно» — они действуют мне на нервы.
Сначала они приняли ее за адвоката.
Или свидетель?
А может, потерпевшая?
Или жена очередной жертвы?
Тем не менее — Нилсон из-за нее пролил себе на ботинки кофе, и даже Пински повернулся на своем крутящемся кресле, чтобы посмотреть ей вслед, когда она прошла в кабинет Страйкера.
Высокая, львиная грива рыжих волос, светло-серые глаза, в которых радужная оболочка необычно четко обведена черным… Одета в строгий темно-серый костюм, который не мог спрятать ее роскошные формы; черные чулки, туфли на высоком тонком каблуке («мой Бог», — пробормотал Нилсон). В руке она несла портфель и шла уверенным, сильным шагом человека, привыкшего каждое утро перед завтраком пробегать не менее десяти миль.
— Лейтенант Страйкер? — она протянула руку и представилась: Дэйна Марчант. — Я узнала, что к вам в морг попал один из наших сотрудников.
Протянутая для пожатия рука была прохладной, сухой и твердой.
— Да, так нам сказали. Мне очень жаль.
— Нам тоже жаль. Он был хорошим полицейским. — Однако тон, которым была произнесена эта обычная фраза, был какой-то неубедительный.
— Он был ирландцем? — спросил Тос, явно взволнованный ее появлением.
— Что, извините?
— Да ничего, — торопливо проговорил Страйкер. — Кажется, его фамилия Хоторн?
— Да, Гэбриэл Хоторн, — ей как будто нравилось произносить это имя. — Меня направили к вам для совместного расследования. Так распорядилось начальство. — Она расстегнула портфель и вынула оттуда несколько отпечатанных листков. — Если вы позволите, я могла бы произвести формальное опознание убитого. Я некоторое время работала с Хоторном. У него нет родственников.
