— Привет! — поздоровался с ним Исаак. — Хотел позвонить вчера, но отец загрузил работой. У меня срочный и очень важный разговор, но говорить нужно лично. Не возражаешь, если я сейчас прилечу?
— Жду, — ответил Джон. — Встречать не буду, сам поднимайся в гостиную.
У него было минут десять до появления друга — достаточно времени, чтобы переговорить с Алис. Она смотрела какой‑то сериал и была удивлена ранним возвращением мужа.
— Оторвись, — сказал он, сев на диван рядом с ней. — Меня отзывают. Передали, что завтра должен быть на базе. Не хотел тебе такое говорить, но, кажется, Оливер догадывается о том, что мы ему не родные. Я и раньше замечал его подозрительность и отстраненность, а тут еще звонивший с базы Лэрд спросил о прибавлении в семье! Интересно, от кого об этом узнали?
— Я сказала только Джейн Кроссман, но она не будет болтать и никак не связана с твоими сослуживцами, — отозвалась взволнованная жена. — Может, это Сандра? Она странно себя ведет после вашего отъезда. Ходит с мечтательным и глупым видом и отвечает невпопад. Сегодня опять куда‑то улетела, причем я за нее не платила.
— Попробую ее найти. — Джон соединился с коммом Сандры в режиме «инкогнито», но объектив был чем‑то закрыт, и родители услышали стоны дочери и чье‑то сопение.
— Эта дура развлекается! — рассердилась Алис. — Надеюсь, что у нее хватило ума принять таблетки!
— Пусть лучше развлекается на стороне, чем в кровати Оливера. Через два дня созвонишься с Грантом, и все переберетесь к нему. Вот‑вот начнется война, и я должен быть уверен в том, что с вами все в порядке. Пойду говорить с Липманом, он уже должен был прилететь.
— У меня очень мало времени, — недовольно сказал встретивший его в гостиной Исаак. — Ты знаешь, что война начнется через два месяца?
— Может, даже раньше, — ответил Джон. — Меня сегодня отозвали на службу.
— Я завтра отплываю в Африку. Мы построили в Судане два подземных города, в которых у семьи имеются убежища. Все строилось с большим запасом…
— Если хочешь нас пригласить, то это лишнее, — сказал Джон. — Я не могу бросить службу, а семья укроется у брата. Как я с ними соединюсь, если развалится мир, а они будут в Танзании? Спасибо, но мы останемся. А тебе желаю добраться в ваш город и пережить все, что нас ждет. Будет жаль, если мы больше не увидимся!
— Ты что‑нибудь узнал? — спросила Зоя вошедшего в номер Павла.
После посещения кладбища они взяли два номера в том же отеле «Хилтон», в котором останавливались Третьяковы, и Меньшов уже два дня занимался поисками Угрюмова, а девушка, как и обещала, сидела в номере, выходя из него только в ресторан.
— Пока выяснил, что у них действительно был Угрюмов, — сев в кресло, ответил парень. — Вчера у меня было совсем мало времени, а сегодня не прошло и полдня. Как ты думаешь, легко за это время найти человека в таком городе, как Лондон, если он этого не хочет? А он точно не хочет, потому что не отмечен ни в одной справочной службе. Если надоело сидеть в номере, можно на время отставить поиски и куда‑нибудь съездить.
— Посмотрим, — недовольно сказала девушка. — Ты не голоден? А я проголодалась. Пойду пообедаю.
— Тогда составлю тебе компанию. Телохранитель я или погулять вышел?
Когда заселялись в отель, Зоя, которой надоело подчеркнуто уважительное обращение Павла, предложила перейти на ты и после этого вела себя с ним, как с другом. Ну и он, когда они были вдвоем, относился к ней, как к своей младшей сестре. Не очень обычные отношения для телохранителя и опекаемого им ВИП‑клиента, но оба были довольны.
Они пришли в ресторан, сделали заказ и успели пообедать, когда подошел незнакомый мужчина лет сорока и на чистом русском языке попросил разрешения присесть за их столик.
— Вы ведь дочь Алексея Николаевича? — спросил он, сев напротив Зои. — Я видел вас с ним два года назад, но не запомнил имени. — Я один из его постоянных клиентов Игорь Бодров. Увидел вас и решил оказать услугу. Я понимаю, что это немного против правил и может вызвать у вас подозрение, но нетрудно позвонить отцу.
— Как ваше отчество? — спросила она. — И скажите, о какого рода услуге вы говорили.
