— Значит, можно начинать подготовку?
— Мы фактически начали ее два месяца назад, — сказал министр обороны. — Ракеты уже на базах, туда же перебрасываются самолеты. Осталось перевезти в Европу необходимое усиление сухопутных сил и двигать к границам России ударные соединения ВМС. Хотя я опять скажу, что против переброски наших войск. Вместо этого нужно заставить воевать европейцев. Уменьшим свои потери и не так сильно напугаем русских. Дополнительные силы можно отправить, когда Россия будет разбита. Русские ждут войны, поэтому мы можем встретить сильное противодействие. Может, их хоть немного успокоить дипломатическими мерами?
— Я свяжусь завтра с их президентом и предложу подписать договор о ненападении и сократить наши ядерные арсеналы, — согласился Камбелл. — Он, конечно, откажется и тем самым еще раз покажет всему миру, кто противится разоружению и готовит новую войну. После нашего удара отпадет необходимость в каких‑либо ухищрениях, потому что Америка будет безраздельно править миром! Китайцы промолчат, а потом будут вынуждены принять наши предложения. Мир большой, его можно и поделить… на время.
Два дня в гостях у дяди тянулись долго. К лошадям его не подпустили, кузина оказалась до невозможности скучной особой, а нравоучения самого Гранта не вызывали ничего, кроме раздражения. Больше общался с отцом, но многое из того, что он рассказывал, было почему‑то неприятно слушать. Вечером собирались вернуться в Лондон, а сейчас сидели в гостиной у телевизора и слушали новости. Это можно было делать и с помощью комма, но Оливера позвал дядя, и ему было неудобно отказать.
— Президент Соединенных Штатов в очередной раз обратился к господину Мурадову, чтобы предложить договор о ненападении и радикальное сокращение ядерных арсеналов, но получил отказ, — вещал с экрана комментатор BBC News. — Тем самым российский президент еще раз подтвердил агрессивную сущность…
— Давно пора разделаться с этими русскими! — эмоционально отреагировала Элизабет. — Не понимаю, почему американцы их так долго терпят!
— А если они вмажут в ответ? — спросил Оливер, у которой слова кузины вызвали очередной всплеск неприязни. — Надоело хорошо жить? У дяди хорошее убежище, в котором можно просидеть несколько лет, вот только понравится ли потом, когда придется выйти?
— У нас хорошая противоракетная оборона, — переглянувшись с отцом, сказал дядя вместо шокированной его высказыванием кузины. — Если бы русские хотели мира, с ними давно договорились бы, но они уже тридцать лет готовятся к войне, а в драке часто выигрывает тот, кто бьет первым.
Отца кто‑то вызвал по комму, прервав неприятный разговор. На развернувшемся голо‑экране появился военный, рассмотреть которого мешала сидевшая между ними Элизабет.
— Привет, Джон! — поздоровался он, обвел взглядом гостиную и добавил: — Добрый день, господа! Джон, вынужден огорчить, но тебя отзывают из отпуска. Завтра ты должен быть на базе. Я слышал, что у тебя прибавление в семье…
— Я позже перезвоню, — поспешно сказал отец и прервал связь. — Грант, придется нам улететь сейчас. Если начали отзывать из отпусков, значит, все начнется раньше, чем я думал. Побеспокойся о том, чтобы собрать семью. Алекс не прилетит, но остальным лучше пересидеть в убежище. Я предупрежу Алис. Пойдем, сын!
Оливер сбегал за сумкой и поспешил сесть в машину. На этот раз Джон воспользовался своей картой, поэтому обратно летели выше и намного быстрее.
— Не забудь насчет карманных денег, — напомнил юноша, когда вышли из машины. — Улетишь на службу, а мне нечем будет расплачиваться с копами.
Он окончательно убедился в том, что ему врут о причинах потери памяти, был встревожен разговорами о войне с русскими и хотел получить в свое распоряжение хоть какие‑то деньги.
— Я это уже сделал, — ответил отец. — У тебя на комме пять тысяч. Только вряд ли они понадобятся. Через несколько дней улетите в Сеймур‑Хаус и будете жить там вместе с семьей дяди. У него очень хорошее убежище.
Закончив разговор с сыном, Джон поднялся на второй этаж и направился к комнатам жены, но был вынужден задержаться из‑за вызова.
