Я занёс руку над головой Левашова, готовый, если понадобиться, ударить второй раз. Но маньяк выронил на пол ножовку и отрезанные пальцы Арины и почти сразу же после этого рухнул сам.
На его голове на месте удара выступила кровь. Но немного, видимо, череп я не проломил, а лишь содрал кожу — всё же ударил хоть и сильно, но плоской стороной кирпича.
Я быстро вытащил из-за пояса маньяка нож и разрезал верёвки, которыми была связана Арина, после чего бросился рассматривать содержимое чемоданчиков. В большем оказались всякие инструменты для пыток и допроса. Это мне было не нужно, и я открыл маленький. В нём обнаружил шприцы, ампулы, жгут, несколько стерильных бинтов и один эластичный, какие-то спреи и упаковку таблеток с непонятной маркировкой.
Рассмотрел ампулы. Пять из них были с надписью Argentum и широкой жёлтой полосой примерно посередине. Девять ампул были без каких-либо надписей, но с маркировкой в виде зелёной полосы и штрихкода. Скорее всего, это было снотворное, но точной уверенности в этом у меня не было.
Пока я рассматривал содержимое чемоданчиков, Арина распутала и сбросила на пол верёвки, подошла к Левашову, пнула его в живот и полным презрения голосом произнесла:
— Ничтожество!
— Ты только не убей его! Он нам живым нужен, — на всякий случай предупредил я.
— Знаю, — ответила княжна. — Хотя хочется.
— Понимаю тебя, как никто другой. Но нельзя. Он слишком много знает, чтобы его убивать. Как минимум сначала его нужно допросить.
— Ты собрался его допрашивать?
— Нет. Я студент подготовительного курса академии. Я не умею допрашивать. Но я постараюсь доставить этого психа к тем, кто умеет.
Я взял из маленького чемоданчика спрей со спиртом, стерильный бинт, шприц и ампулу с серебром. Подошёл к Арине, протянул ей спирт и бинт.
— Здесь нет ни перекиси, ни чего-либо другого, чтобы раны обработать, — сказал я. — Только спирт.
— Он мне не нужен, — ответила княжна. — Кровотечение я почти остановила. А если в раны что-то и попало — это фигня. Если до Елизара Тимофеевича доберусь, он и заразу выведет и пальцы нарастит. Ну а если не доберусь, то тем более плевать.
Арина взяла бинт, достала его из упаковки и принялась перевязывать обрубки своих пальцев, а я вскрыл ампулу с серебром и набрал содержимое в шприц. Колоть Левашову то, что было в ампулах с незнакомой мне маркировкой, я не спешил. Даже если там было и снотворное, то торопиться не стоило. Возможно, мы находились в подвале, а путь наружу преграждала дверь с кодовым замком. Сидеть перед ней и ждать, пока к нам вернётся магия или очнётся Левашов, не хотелось.
Я подошёл к молодому графу, взял его правую руку и задрал рукава куртки и рубашки. Вены у Левашова были большие и располагались неглубоко, даже жгут не понадобился. Правда, мой организм ещё не пришёл в себя полностью от пережитого стресса, и меня немного потряхивало. Но я собрался силами и попытался попасть в вену иглой. Ничего не вышло — рука дрогнула, и я промахнулся. Оказалось, что в моём состоянии бить кирпичом по голове получалось, а вот делать внутривенные инъекции — нет.
— Арина, ты можешь ввести ему серебро? — спросил я княжну. — А то у меня руки трясутся.
— Могу, — ответила Арина, взяла у меня шприц, сделала инъекцию бывшему жениху, после чего обратилась ко мне: — Тебе не холодно?
Сначала я не понял причины такой неожиданной заботы, но почти сразу же до меня дошло: это был намёк, что неплохо бы мне прикрыть наготу. Находясь в стрессовом состоянии и думая лишь о том, как нейтрализовать нашего похитителя, я совершенно не обращал внимания, что бегаю по комнате абсолютно голый. Мне стало неловко, и возникло инстинктивное желание прикрыться, но это было бы совсем нелепо, после того как я несколько минут носился нагишом.
— Не скажу, что мне холодно, — ответил я. — Но одеться, разумеется, стоит. В таком виде не хотелось бы выбираться отсюда.
Я подошёл к Левашову и стащил с него штаны. Роста мы были одинакового, разве что он немного полнее, но в брюках был ремень, что оказалось очень кстати. Ещё я снял с него куртку, которую тоже сразу надел на себя, и кроссовки. Они, вообще, подошли мне идеально. Молодой граф остался в трусах, носках и рубашке.
