Я не намерен оставлять аспирин за рамками сего документа. Аспирин слишком значим, чтобы им пренебрегать. Аспирин – главный герой нашей истории, каждого из шести миллионов, глотающих его каждый день. Все мы, страждущие, нуждаемся в нем. Аспирин – это избавление. Но такова жизнь, наш образ жизни. Мы принимаем аспирин, чтобы держаться на плаву. Он притупляет боль, помогает уснуть и не выпасть за борт в подземке. Он – заменитель солнца и здоровой крови. Он душит воспоминания, глушит стоны.
Он не вреден сердцу. Так говорят изготовители. Говорят, он абсолютно безвреден. Возможно. Смерть тоже не вредит сердцу и так же безвредна, как аспирин. Представляю себе, как в будущем гробовщики выступят с таким вот заявлением. Рекламное объявление на целую полосу в «Сатурдей ивнинг пост» насчет смерти: «Не обманывайтесь… умирайте и увидите, как исполнятся ваши мечты… смерть не вредит сердцу… она совершенно безвредна… все врачи ее рекомендуют…» Ну, и так далее.
Много грустных разговоров ведется про Великую войну. А что сказать про нынешнюю войну? Разве она менее реальна лишь потому, что убивает с меньшей жесткостью, менее жутким ударом и более продолжительными страданиями?
Красиво падает снег на Манхэттене! Благочестивая белизна смягчает уродство и безобразие. Но со снегом приходит смертельный холод. Со снегом смерть подходит к каждому из нас немного ближе. Если вы достаточно богаты, вам не о чем беспокоиться. Не нужно просыпаться по утрам в промерзшей комнате и бежать к автомату за чашкой кофе и нырять в подземку. Если вы богаты, снег – одно загляденье. Встаешь, когда заблагорассудится, и тебе ничего не остается делать, как сидеть в натопленной комнате и беседовать с другими богатыми людьми. Но если ты не богат, если ты вкалываешь во имя превращения Америки в страну процветающих миллионеров, тогда снег и прекрасен, и в то же время отвратителен. И когда холод снега пробирает тебя до костей, то как-то перестаешь замечать его красоту и начинаешь обращать внимание на эту мерзость.
Несколько вечеров назад здесь, в Сан-Франциско, я слушал радио. Для меня аспириновые будни в прошлом. Отныне меня подпитывает солнце. Я слушал очень хорошую передачу, ее спонсировал один из самых преуспевающих производителей аспирина в Америке. Сами знаете кто. Я не собираюсь рекламировать их фирму. Они и так без конца себя рекламируют. Диктор сказал, что настал сезон простуды и ангины, и, конечно, так оно и есть. Представляю себе снегопады на Манхэттене, благодаря чему подскочили продажи аспирина по всему городу. Диктор сказал:
– Аспирин – член Национальной администрации возрождения.
Эти слова вызвали у меня дикий хохот. Но это правда! Аспирин действительно член Национальной администрации возрождения. Он помогает всем избегать принципов, держаться на плаву. Аспирин помогает вернуть процветание. Он вносит свой вклад. Отправляет миллионы людей в полуобморочном состоянии на рабочие места. Он много делает для поддержания духа нашей страны, чтобы дух не падал. Он везде и повсюду притупляет боль. Он ничего не предотвращает, но боль притупляет.
А что же Национальная администрация возрождения? Сами разбирайтесь. Может, Национальная администрация возрождения – составная часть аспирина? Так или иначе, вместе они составляют довольно скользкую компанию. Они притупляют боль, но не препятствуют ее возникновению. Везде одно и то же.
Я знаю одно: если чересчур долго принимать аспирин, он перестанет притуплять боль.
Вот тут-то и начинается самое веселое. Вот тут-то ты и начинаешь замечать, что снег вовсе не прекрасен. Вот тут-то твои волосы начинают покрываться ледяной коростой, и ты просыпаешься ночью с тихим хохотом в ожидании худшего, вспоминая все страдания и не желая больше увиливать от них, не желая больше шататься в полуобморочном состоянии, а желая жить полной смертью или полной жизнью. Вот тут-то ты и начинаешь беситься из-за того, что творится в стране, в жизни, в человеке. Вот тут-то, как бы ты ни был немощен, из твоего недуга поднимает голову первобытная дикарская дерзость и начинает крушить все и вся налево и направо, прорубая тебе путь к солнцу, снося города и сметая подземки, подталкивая к солнцу, подальше от самообмана, волоча тебя за шиворот навстречу жизни.
