Оно было похоже на подметальную машину, только ехало гораздо быстрее. На крыше чудовища стоял городовой из Полиции Обыденности. Внезапно раздался треск, и в воздух взметнулось что-то вроде длинной серебристой змеи. Змея развернулась в сеть, едва не поймав девочку на ковре. Невнятно выругавшись себе под нос, городовой приготовился к следующему выстрелу.
Внезапно ковер взмыл еще выше, описал огромную дугу, чиркнул по вершинам деревьев на другой стороне улицы и понесся прямо на Отто. Он подскакивал и дергался из стороны в сторону так резко, что казалось, девочка вот-вот упадет.
Отто распахнул окно и, рискуя вывалиться наружу, высунулся по пояс и принялся размахивать руками.
Маленький коврик быстро терял высоту. В последний момент, когда казалось, что столкновения с землей не избежать, девочка заметила Отто и направила свое летающее средство прямо в открытое окно.
Отто отскочил вбок, к кровати.
Ковер влетел в комнату.
Отто поспешно задернул шторы и выключил ночник. Комнату затопила темнота — хоть глаз выколи.
— Помоги! — раздался голос откуда-то с пола. — Здесь паук!
На лету девочка сбила мобиль с пауком и драконом и запуталась в нитках.
— Он не настоящий, — сказал Отто, опустился на колени возле девочки и стал снимать у нее с лица пауков и змей.
Глаза постепенно начали привыкать к темноте.
Девочка серьезно смотрела на Отто.
А за окном по улице ехала машина-чудовище; ночное безмолвие прорезал зловещий голос:
— …она могла спрятаться на любой из этих крыш. А может, разбилась. Видели, как мчалась? Видели мальчишку у окна, мистер Шесть? Что он там делал? Нигде свет не горит?
Дети притихли. Наконец, шум мотора стих вдали.
— Ты цела? — спросил Отто.
— Кажется, да, — ответила девочка. — Где мой ковер?
Отто поднял скомканный ковер-самолет, валявшийся посреди комнаты. Девочка выхватила коврик у него из рук, принялась разглаживать и рассматривать, поднеся к самому лицу.
Сначала Отто показалось, что на коврике нанесен простой крапчатый узор из синеватых и коричневых пятен. Потом он разглядел, что рисунок состоит из крохотных бабочек всевозможных форм и размеров.
— Ну как, цел? — спросил он, немного погодя.
Девочка не ответила. Только ощупывала да осматривала коврик, дюйм за дюймом.
Отто заметил, что у нее вокруг колена нанесена татуировка, тонкая и бледная, как паутинка. А одежда грязная.
— Ты кто такой? — спросила девочка, сложив коврик на коленях. Голос у нее был низкий, хрипловатый.
— Я Отто, — прошептал Отто.
— Отто, — повторила она.
— Да. — Он поднес палец к губам. Не стоит будить никого в доме. Девочка тоже перешла на шепот.
— Отто, почему ты мне помог? Ты сильно рисковал.
— Эта штука тебя вот-вот поймала бы.
— А тебе-то какое дело? Может, ты собираешься меня выдать?
— Кому?
Она не сводила с него глаз.
— Полиции Обыденности, кому же еще. Городовым.
— Ни за что! — с жаром воскликнул Отто.
Девочка продолжала пристально смотреть на него.
— Ты ведь еще маленький, — заметила она. — Правда?
Отто не нашелся что ответить. Ему всегда говорили, что он мелковат для своего возраста. Что ж, она и сама не великанша.
— Ты знаешь, что такое Полиция Обыденности?
— Я знаю, что они обвиняют волшебок в куче всяких пакостей. Мой папа считает, что это неправильно. Живи и не мешай жить другим — так он говорит.
Маму Отто предпочел не цитировать — она имела на этот счет совсем другое мнение.
А девочка, будто и не слыша его, принялась потихоньку оглядывать комнату. Другие мобили — птицы-упаковщики, драконы, летающие динозавры — остались неповрежденными. Отто с папой делали их вместе: когда-то давным-давно, казалось, в другой жизни…
— На самом деле я не боюсь пауков, — заявила девочка.
— Не сомневаюсь, — заверил ее Отто.
— Мэб, — сказала девочка. И протянула руку.
Отто пожал ей руку, недоумевая, этого ли она от него ждала. Раньше он никогда не пожимал рук другим детям. Ладошка у нее была маленькая, прохладная и твердая. А еще девочка носила кольца.
— Ты сильно рисковал, — снова сказала Мэб. — На тебе пижама в красную и белую полоску, глаза у тебя зеленые, кожа смуглая, на носу веснушки. А волосы вьющиеся. Белые. Белые как снег.
