– Его зовут Арчер. Я не знаю его фамилии – может, у него ее и нет.
Я чувствовала, как моя кожа покрывается мурашками.
– И как ты с ним познакомилась? – продолжал Роланд.
Когда он откинулся назад, Сади поднялась и пересела ко мне.
Каждый мускул в моем теле сжался, когда ее рука легла на место его руки.
– Не лги, Кэти. – Она приблизилась ко мне, и ее рот оказался возле моего уха. – Мы знаем больше, чем ты можешь предположить.
– Потому что вы были здесь все это время? – спросила я.
Она тихо засмеялась.
– Надо же, какая ты проницательная. – Ее острые ногти, казалось, впиваются в тонкую материю моих брюк. – Давай, не стесняйся.
Я сделала короткий вдох.
– Я встретила его в «Дедале».
– А это что такое? – спросил Роланд.
Мне очень хотелось подальше отодвинуться от Сади, но я осталась на своем месте.
– Это связанная с правительством группа, занимавшаяся ассимиляцией Лаксенов. Они наблюдают за ними, ведут учет…
– Контролируют их?
– До некоторой степени. – Я судорожно вдохнула, а Сади протянула руку мне за плечо и нагнулась, тем самым занимая все мое личное пространство. – Они проводили эксперименты.
Рассказывая о «Дедале», я с трудом сдерживалась, чтобы не впиться ногтями в лицо рядом.
Роланд слушал, лимузин ехал дальше.
– Спасибо, что ты пошла нам навстречу, Кэти. Я был бы крайне огорчен, если бы ты солгала.
– И мы бы это узнали. – Рука Сади была где-то рядом с моим пупком. – Видишь ли, мы знаем о том, каким вооружением они располагают, и даже об ониксе. Эти вещи пока что могут оказывать на нас влияние, но мы знаем об их существовании. Мы будем к ним готовы.
Растерявшись, я быстро перевела взгляд с нее на Роланда. Он вольготно раскинулся на своем сиденье.
– Нам здесь помогали. Не сомневаюсь, теперь ты это уже поняла.
Я почувствовала, как мне сдавило грудь. Мне стало уже совсем не по себе.
– Такие, как она?
От ее гортанного смеха у меня даже волоски на руках стали дыбом.
– Да, такие, как я. Как твой Арчер. И те, другие, о ком ты нам еще не рассказала.
Воздух покинул мои легкие.
Роланд слегка цокнул языком.
– Ты что-то – или кого-то – скрываешь от нас, Кэти?
– Да, скрывает. – Сади провела пальцем по моей руке. Из-за этого раздражающего прикосновения рука покрылась гусиной кожей. – Думаю, его зовут Люк.
О господи.
– Но это не все, – сказала Сади и посмотрела на Роланда.
– Конечно, не все, – ухмыльнувшись, согласился он.
Сади провела пальцем по моему подбородку.
– Есть еще Бет… и ребенок.
– Бог ты мой, – пробормотал Роланд.
Я смотрела на него, и мой мозг отказывался оценивать этот крутой поворот.
Роланд постучал пальцами по спинке сиденья.
– Неужели ты действительно веришь, что мы бы прибыли сюда без приглашения? А люди, со всем их интеллектом и достижениями, в конечном итоге не стали бы источником собственного разрушения?
– Между прочим, они назвали сыворотку в честь Прометея. – Дыхание Сади касалось моей щеки. – Разве тут речь не идет о своего рода самореализации?
Согласно греческой мифологии Прометей создал человека из глины и, ослушавшись богов, передал людям огонь. Так зародилась цивилизация, а титан Прометей был наказан за собственную изобретательность.
«В точности, как и Дедал», – прорвался сквозь мешанину моих бурных мыслей шепот Сади.
Ощутив нахлынувший ужас, я медленно повернула к ней голову. Ее ярко-голубые глаза не могли быть настоящими. Контактные линзы! Точно так же и Арчер прятал от нас свои глаза, чтобы они выглядели человеческими. Сади пошла в другом направлении и воспользовалась линзами, чтобы походить на Лаксена.
Но она не была им.
Она была Истоком.
А значит, все это время она не только читала мои мысли, но и могла проследить за тем, что думают Доусон и Дэймон – в независимости от того, были ли они на тот момент в своей истинной форме или в человеческой.
– Да, – прошептала Сади, и ее губы коснулись изгиба моей щеки, от чего у меня по позвоночнику пошла дрожь. – Вы все так облажались…
Салон лимузина внезапно показался мне таким маленьким.
– Почему? – выдохнула я единственное, что пришло мне в голову.
– Зачем мы говорим об этом тебе? – Роланд лениво приподнял руки. – Или зачем задаем тебе вопросы? Видишь ли, мы никак не могли разобраться. Два брата оказались очень умны. Даже тогда, когда они были в человеческом обличье, они ни о чем не думали.
