У меня перехватило дыхание, когда я услышала его голос. Опустив голову, я медленно повернулась.
А закончилось все Дэймоном и мной.
Он стоял на тропинке и смотрел на меня. Глаза его сверкали, а грудь вздымалась и опускалась так же часто, как и моя.
– Кэт, – повторил он.
Когда он сделал шаг, поднимаясь ко мне на возвышение, я продолжала цепляться за воспоминания, которые не давали мне сойти с ума. Тяжело дыша, я прислонилась к гладкой скале. Закрыв глаза, я увидела маму – увидела не с синими глазами, а с ее настоящими прекрасными глазами орехового оттенка, и не смогла вдохнуть, потому что в горле стоял ком. Я увидела, как Итан сидит у меня на кухне, а потом стоит на крыльце Дэймона – такой, каким я увидела его впервые. Перед моими глазами возник Блейк с его беззаботной, очаровательной улыбкой, таившей так много секретов. Я увидела Кариссу – мы никогда теперь не узнаем, что же случилось с ней, наши вопросы так и останутся без ответа, – а потом еще множество лиц, чьих имен я не знала.
– Котенок. – Дэймон сделал еще одну попытку, и я открыла глаза. Я увидела его. – Что мы делаем?
Мы. Не ты. Мы.
– Я не знаю, – призналась я хриплым шепотом. – Я думала… Мне было просто необходимо выбраться оттуда.
– Это понятно.
Значит, это понятно? Я еще немного отступила назад, не отрывая взгляда от Дэймона. Я не занималась саморазрушением. Совершенно ясно. И я села. Или плюхнулась. Сама не знаю точно, что я сделала. Пролетело несколько мгновений, и я вспомнила очень странную вещь.
– Это… Это как Снежная Птица.
Дэймон смотрел на меня так, словно я на самом деле лишилась разума. Может, так и есть.
– Что?
– Легенда, о которой ты мне рассказывал. – Я повернулась и посмотрела с обрыва вниз. Каждую мышцу в моем теле ломило. Похоже, что в моем плече была дыра, и я очень, очень устала. – Это как принцесса Снежная Птица.
Дэймон не отвечал.
– Она взбиралась по этим скалам, и только один храбрый воин сумел последовать за ней до самого конца. – Я облизала сухие губы и сделала глубокий вдох, заставляя легкие открыться. – Ты рассказал мне всю эту историю, когда мы ходили гулять, – до того, как встретили медведя. – Мой взгляд снова переключился на Дэймона, и выражение его лица смягчилось. – Ты рассказывал мне… рассказывал мне о самых прекрасных людях и о том, что у них внутри. – Я помолчала и нахмурилась. – Из твоих уст все это звучало очень красиво.
Дэймон подошел ближе и остановился передо мной. Он опустился на колени, его глаза сияли.
– Я помню. Я сказал: «Самые красивые люди – те, чья внешняя красота может соперничать только с их внутренней красотой, – это те, кто сам о своей красоте не подозревает». Или что-то в этом роде.
– Да, так и есть. – Я кивнула.
Он склонил голову набок.
– Тогда я говорил о тебе. Эти слова предназначались для тебя.
Мои глаза снова встретились с его удивительными глазами, и я судорожно сглотнула.
– Ты понятия не имеешь, как ты была красива. Мне кажется, ты и теперь этого не знаешь, но это то, что находится внутри тебя. – Он осторожно протянул руку и положил ее мне на грудь. – Это самое прекрасное на свете. То, что у тебя внутри.
Слезы наворачивались мне на глаза, и я неуверенно выдохнула. Эти слова… в общем, они что-то во мне перевернули. Я не была убийцей. Не была сумасшедшей. Я устала – и много чего еще, – но для Дэймона я так же была прекрасна, снаружи и внутри.
– Спасибо.
Из глубины его горла вырвался полустон-полувздох, и он двинулся мне навстречу и обхватил меня руками.
– Никогда не надо благодарить за правду.
Я схватила его за рубашку.
– По крайней мере, на этот раз я над тобой не смеялась.
– Да, и это тоже. – Я слышала, что он улыбается. – О, Котенок…
С того места, где мы находились, казалось, что внизу проплывают плотные, темные тучи, гася крошечные звезды, вот только это были не тучи, а мерцающие огни не были звездами. Дэймон уткнулся подбородком мне в голову, а сам гладил меня по спине, и я чувствовала знакомое тепло его прикосновения.
– Все кончено.
Наконец я расслабилась в его объятиях и закрыла глаза. Все и правда было кончено.
