Отсрочка - страница 18

Шрифт
Интервал

стр.

и родства,

Хотя давно уже соблюдаю все их привычки

и торжества,

О высшем даре блаженной лени, что побеждает

тоску и страх,

О нежеланьи пасти оленей, об этих косах

и о перстах!

Нас обточили беспощадно, процедили в решето,

Ну я-то что, ну я-то ладно, но ты, родная моя,

за что?

О где вы, где вы, мои косы, где вы, где вы,

мои персты?

Кругом гниющие отбросы и разрушенные мосты,

И жизнь разменивается, заканчиваясь,

и зарева встают,

И люди севера, раскачиваясь, поют, поют, поют.

* * *

Мой дух скудеет. Осталось тело лишь,

Но за него и гроша не дашь.

Теперь я понял, что ты делаешь:

Ты делаешь карандаш.

Как в студенческом пересказе,

Где сюжет неприлично гол,

Ты обрываешь ветки и связи

И оставляешь ствол.

Он дико смотрится в роще,

На сквозняке, в сосняке,

Зато его проще

Держать в руке.

И вот - когда я покину

Все, из чего расту,

Ты выдолбишь сердцевину

И впустишь пустоту,

Чтоб душа моя не мешала

Разбирать письмена твои,

Это что касается жала

Мудрой змеи.

Что до угля, тем паче

Пылающего огнем,

Это не входит в твои задачи.

Что тебе в нем?

Ты более сдержан,

Рисовка тебе претит.

У тебя приготовлен стержень

Графит.

Он черен - и к твоему труду

Пригоден в самый раз.

Ты мог его закалить в аду,

И это бы стал алмаз

Ледяная нежить,

Прямизна и стать...

Но алмазами режут,

А ты намерен писать.

И когда после всех мучений

Я забыл слова на родном

Ты, как всякий истинный гений,

Пишешь сам, о себе одном.

Ломая, переворачивая,

Затачивая, чиня,

Стачивая, растрачивая

И грея в руке меня.

* * *

Оторвется ли вешалка у пальто,

Засквозит ли дырка в кармане правом,

Превратится ли в сущее решето

Мой бюджет, что был искони дырявым,

Все спешу латать, исправлять, чинить,

Подшивать подкладку, кроить заплатку,

Хоть и кое-как, на живую нить,

Вопреки всемирному беспорядку.

Ибо он не дремлет, хоть спишь, хоть ешь,

Ненасытной молью таится в шубе,

Выжидает, рвется в любую брешь,

Будь то щель в полу или дырка в зубе.

По ночам мигает в дверном глазке

То очнется лампочка, то потухнет,

Не побрезгует и дырой в носке

(От которой, собственно, все и рухнет).

Торопясь, подлатываю ее,

Заменяю лампочку, чтоб сияла,

Защищаю скудное бытие,

Подтыкаю тонкое одеяло.

Но и сам порою кажусь себе

Неучтенной в плане дырой в кармане,

Промежутком, брешью в чужой судьбе,

А не твердым камнем в Господней длани.

Непорядка признак, распада знак,

Я соблазн для слабых, гроза для грозных,

Сквозь меня течет мировой сквозняк,

Неуютный хлад, деструктивный воздух.

Оттого скудеет день ото дня

Жизнь моя, клонясь к своему убытку.

Это мир подлатывает меня,

Но пока еще на живую нитку.

ПЯТАЯ БАЛЛАДА

Я слышал, особо ценится средь тех, кто бит

и клеймен,

Пленник (и реже - пленница), что помнит

много имен.

Блатные не любят грамотных, как большая

часть страны,

Но этот зовется "Памятник", и оба смысла верны.

Среди зловонного мрака, завален чужой тоской,

Ночами под хрип барака он шепчет перечень свой:

Насильник, жалобщик, нытик, посаженный без вины,

Сектант, шпион, сифилитик, политик, герой войны,

Зарезал жену по пьяни, соседу сарай поджег,

Растлил племянницу в бане, дружка

пришил за должок,

Пристрелен из автомата, сошел с ума по весне...

Так мир кидался когда-то с порога навстречу мне.

Вся роскошь воды и суши, как будто

в последний раз,

Ломилась в глаза и уши: запомни и нас, и нас!

Как будто река, запруда, жасмин, левкой, резеда

Все знали: вырвусь отсюда; не знали только, куда.

- Меж небом, водой и сушей мы выстроим зыбкий рай,

Но только смотри и слушай, но только запоминай!

Я дерево в центре мира, я куст с последним листом,

Я инвалид из тира, я кот с облезлым хвостом,

А я - скрипучая койка в дому твоей дорогой,

А я - троллейбус такой-то, возивший тебя к другой,

А я, когда ты погибал однажды, устроил

тебе ночлег

И канул мимо, как канет каждый. Возьми

и меня в ковчег!

А мы - тончайшие сущности, сущности,

плоти мы лишены,

Мы резвиться сюда отпущены из сияющей вышины,

Мы летим в ветровом потоке, нас несет

воздушный прибой,

Нас не видит даже стоокий, но знает о нас любой.

Но чем дольше я здесь ошиваюсь - не ведаю,

для чего,

Тем менее ошибаюсь насчет себя самого.


стр.

Похожие книги