Мосток на дубовых сваях обычно используется как лодочный причал, но сегодня на нём установлены пляжные зонтики, на удобных креслах дополнительно разложены мягкие подушки, рядом с каждым креслом столик с разнообразными напитками местного производства. И удочки, как же без них.
— Ой, Андрей Михайлович, а как наживку насаживать? Только предупреждаю сразу — я червяков в руки брать не буду. У вас есть что-то не очень противное по виду?
— Если хотите, можете вообще без удочки посидеть. Располагайтесь в кресле поудобнее, закройте глаза, и прислушайтесь к плавному течению реки. Слышите, как волны тихонечко шевелят камыши у берега? Так и в вашем организме тонкие материи текущей воды входят в резонанс с внутриклеточным излучением. А если вдруг…
— Что? — Вера Денисовна испуганно округлила глаза.
— Если процесс оздоровления пойдёт исключительно благоприятно, то возможны мелкие побочные эффекты. Ну что вы пугаетесь, они нисколько не опасны, и решаются посещением объекта вон за теми кустиками. Капитальное строение с водопроводом, но я счёл, что его вид будет вносить некую дисгармонию, и разместил подальше.
— А я, пожалуй, попробую половить, — решил Лев Самуилович, выбирая удилище из десятка на подставке. — Не поверите, со студенческих времён вот так вот на поплавок не смотрел.
— Рекомендую на кукурузу с чесноком, — Самарин показал гостю баночку с наживкой. — Или что-то другое на ваш выбор. А я в стороне постою, чтобы не отвлекать вас от процесса.
— Эгрегор? — догадался Лев Самуилович.
— Он самый, — кивнул Самарин. — Если что, буду неподалёку. Зовите.
* * *
Андрей Михайлович сам бы с большим удовольствием половил крупную плотву с мостка, но разглядел флажный сигнал на башне, сообщающий о получении крайне важной радиограммы. Разумеется, из Москвы, так как в других городах коротковолновых радиостанций ещё не было.
И уже от крепости спешил посыльный, сопровождаемый внушительной вооружённой охраной. Не то, чтобы кого-то опасались, но порядок есть порядок, а за нарушение можно вылететь с почётной службы быстрее собственного визга, и отправиться охранять вотяков с вогулами на уральских оружейных заводах. От кого охранять? Да от комаров и медведей, например. Или ещё кто охочий до вогульской кровушки по тамошним лесам шляется.
Филин тоже увидел сигнал, и, оставив разгорающийся мангал, поспешил к Самарину. Это ведь он по привычке зовётся старостой, а по прежним меркам взять, так воевода крупного города получается. Значит, и ему есть дело до той радиограммы.
— Что, княже, кажись опять война у нас?
— С чего ты взял? — удивился Самарин.
— А когда у нас по-другому? За восемь лет четыре большие войны, да две малые. Да и не торопятся обычно хорошие вести, тут же видишь как поспешают, что радивой шлют.
— Или государь-кесарь жениться решил, и нас с тобой на свадьбу зовёт.
— Можа оно и так, — согласился Филин, но тут же опроверг мысль. — Но о царёвой свадьбе загодя договариваются, и без твоего совета Иоанн Васильевич жениться не станет. А вот опосля победы в новой войне соберётесь все вместе, да и обсудите вопрос как полагается.
— Победа, значит, точно наша будет?
— Как же иначе, княже? Вот ты иногда, Андрей Михалыч, как скажешь…
— Ага, — Самарин усмехнулся. — А помнишь нашу первую войну?
— Это когда мы с боярином товарищем генералом почти половину Москвы взорвали? Так врут людишки, никак там не половина, и десятой части не разрушили. Да и того нет, только подворье митрополита да одну башню.
— Эту замятню я за войну не считаю. Литовский поход припомни, ведь краем прошлись.
— Да нормально прошлись, княже! И литвинов тех нагнули, и венграм кузькину мать показали, а ганзейцев вообще как ту сову на глобус натянули. Славная была война, Андрей Михайлович, зря ты на неё грешишь. А помнишь, как Дионисий Кутузов…
— Всё я помню, Филин, — кивнул Самарин. — Такое и захочешь, так хрен забудешь.
