Названные тут же направились к обозу вытаскивать палатку и прочие составляющие нашего будущего жилища.
— Дальше, — продолжил я, — Степняк, Грызун, Зелёный. Вон там, рядом с палаткой, соорудить временный навес. Под него сложить всё имущество и продукты, что снимете с повозок. Полоз — дрова собирать. Разведёшь костёр и приготовишь обед. А ты, — ткнул я пальцем в Дворянчика, — Бери лопату и — шагом марш за мной.
— Какую лопату? Для чего? — изумился тот.
— Для того! Твоя задача — вырыть яму под нужник и сразу начинать его обустраивать.
— Какую яму!? — возмутился разорённый граф, — Да я никогда в жизни в руках лопату не держал! И не буду!
— Да ну? — хмыкнул я, — А ведь ты мой должник!
— С какой стати?
— А с такой! Я вчера местным мужикам дал слово, что накажу тебя своей властью. А словами я на ветер не бросаюсь. Вот это рытьё и будет твоим наказанием! Ещё есть вопросы?
— Нету, — буркнул Дворянчик и сердито потянул лопату с воза.
— Отлично! За мной!
Дойдя до намеченного под сортир места, я обозначил границы ямы и задал глубину — полтора человеческих роста.
— Да Вы что, сержант! — вновь запротестовал Дворянчик, — Куда её такую? Мы же её и за три года не заполним!
— Вот и отлично, — ухмыльнулся я, — а ты что, каждые полгода хочешь новую копать?
Зло сплюнув, Дворянчик в сердцах неловко ткнул лопатой в землю. Та, вывернувшись, скользнула в сторону и едва не угодила ему по ноге.
— Зар-раза! — выругался он, отталкивая от себя черенок.
Да… Похоже, с лопатой у него явные проблемы…
— Сроку тебе — до вечера, — уточнил я задачу, — рой давай! Хорёк!
— Я, господин сержант, — отозвался тот, отвлекаясь от свёрнутой в плотный тюк палатки.
— Я на перевал съезжу. Осмотрюсь там, что и как. Остаёшься за старшего. Чтоб к моему приезду всё было сделано. Приеду — проверю! Гляди у меня тут…
Чем дальше на восток, тем горные хребты становились выше и круче. На вершинах древних скалистых гор лежали вечные снега, склоны были покрыты лесами и кустарниками. Повсюду торчали из земли гранёные зубья отвесных скал и огромные валуны. Дорог, насколько мне было известно, здесь не было вообще. С давних времён эти горы считались непроходимыми. И только местные жители, горцы, бегали по ним, пользуясь узкими звериными тропами, петлявшими меж обточенных ветрами и дождями скал.
Вправо и влево от седловины перевала, с которого я обозревал окрестности, уходил скалистый хребет, постепенно вырастая всё выше в небеса. Часть хребта, уходившая от меня на север, представляла собой сплошной скальный обрыв, удержаться на котором не смогли бы даже горные козлы. Лишь птицы гнездились там в узких расщелинах и на скальных выступах. А по вершинам лежали белоснежные шапки вечного снега, не таявшего даже летом. Та же часть хребта, что уходила от перевала к югу, представлялась более проходимой, даже для человека и лошади. И хотя восточный склон всего хребта был ещё более крутым и заваленным камнями и скалами, чем наш, западный, всё же по нему, при желании, могло пройти и вражеское войско, пользуясь горной дорогой, растянувшейся по склону узкой извилистой лентой. Дорога эта уходила от перевала по склону вправо и вниз. Точнее даже — это была не дорога, а этакий относительно свободный от камней участок земли, уходивший вправо по склону и довольно круто спускавшийся на самое дно глубокого ущелья. А над ним нависал широкий и длинный язык каменной осыпи, грозивший в любой момент сорваться вниз и похоронить под собой и саму дорогу, и тех, кто на ней в этот момент окажется. Я мысленно отметил для себя этот факт, решив при случае им воспользоваться.
Дело в том, что я оказался на этом перевале не просто так. Только не по той причине, которую «просчитал» майор и которую несколько позже я озвучил своим бойцам. На самом деле всё было гораздо интереснее и серьёзнее. Я, например, точно знал, что приблизительно в это же время справа и слева от меня, на ближайших соседних перевалах, создавались точно такие же посты наблюдения. И создавали их мои однополчане, сержанты Лейб-гвардии конно-пикинёрного полка. А ещё я знал то, о чём майору станет известно только через месяц. Именно тогда к нему в полк нагрянет инспекторская комиссия из столицы. Полк подвергнется самой тщательной проверке на предмет своей боеготовности. Его численный состав будет доведён до полного списочного, выбракованные лошади будут заменены, а снаряжение и вооружение улучшено. Кроме того, высокая комиссия осмотрит городские укрепления и, судя по тому, что я видел, проезжая мимо них, примет решение об их восстановлении и усилении. Будет также усилена и крепостная артиллерия.
