— Это ты зачем прихватил? — спрашивает Сапун.
— Потом увидишь…
— Ириска с Люськой несутся! — кричит Борька.
Девочки торопливо скачут по ступенькам лестницы, что ведет с вершины откоса к пристаням. У синеглазки в руках столько цветов, которые она бережно прижимает к груди, что из-за них не видно ее лица. Девчонки, бесцеремонно растолкав ребят, подходят к Сержику. Синие-синие глаза Ирисочки смотрят на него виновато и грустно.
— Чуть не опоздали, — запыхавшись, сообщает Люська. — Все из-за Ирки, она все цветы скупила на базаре…
— Была нужда покупать, — деловито замечает Лавря. — Могли бы ночью нарвать…
— … нам уши, — с усмешкой добавляет между прочим Витек.
Все дружно смеются, а Сержик с Ирисочкой молчат. Нет, не молчат, разговаривают. Только глазами, выражением лица. Но о чем — об этом никто из ребят не догадывается. Впрочем, некоторые что-то понимают.
— Может, нам уйти? — предлагает ребятам вежливый Борька.
— Вот еще новость! — восклицает Тимофей Иванович, которого все время оттирают в сторону. — Они что, родня?
— Сержик, посадка! — со слезами в глазах кричит тетка Надя.
Ребята по очереди подходят к Сержику, пожимают руку. Что-то сбивчиво говорят, смеются. Тетка Надя ласково целует племянника в щеки и голову. Последней в руке Сержика оказывается рука Ирисочки. Он не отпускает ее, а ведет девочку к трапу на теплоход. Здесь они останавливаются. Ирисочка достает из карманчика легкой голубой кофточки значок, на котором изображен пограничник с собакой. Прерывисто произносит:
— Это Алексей просил передать. От него и Пирата.
— Передай им мое спасибо…
Ирисочка, смущенно оглянувшись на ребят, сует Сержику сложенную вчетверо бумажку.
— А это от меня, мой адрес…
— Так ведь я знаю, Ира…
— Чтобы не забыл, Сержик, — шепнула синеглазка и побежала ко всем ребятам.
— Я сейчас выйду на палубу! — крикнул Сержик и скрылся в широком входном проеме теплохода.
Ребята, беспокойно суетясь, поднялись на верхнюю палубу дебаркадера. Причальный колокол уже отозвался в ребячьих сердцах второй раз.
Едва отыскав свою каюту, Сержик оставил на диванчике свой нехитрый багаж и ринулся на палубу. Вот они, его дорогие друзья-товарищи!
— А пруд заливается, к вечеру будет полон! — кричит Тимофей Иванович.
— Я звонила Олегу Ильичу, — сообщила Ирочка. — Он проводить не сможет и очень жалеет.
— Сможет! — громко возглашает Олег Ильич, пристраиваясь сзади к ребятам.
Несмотря на знойный день, он в пиджаке и шляпе. Пустой левый рукав засунут в карман. А на лацканах пиджака — правительственные награды: один орден Отечественной войны, два Солдатской Славы и восемь боевых медалей. Сержик и ребята мгновенно застыли перед героем, а Сапун стащил с головы даже свою неразлучную тюбетейку.
— Сержик, про твою честь одел! — сказал Олег Ильич, приветливо улыбаясь. — Будь всегда таким молодцом!
Трижды звонко ударил на дебаркадере медноголосый колокол. Натужно вздохнули внутри теплохода могучие машины. Винты за кормой взрыли зеленоватую гладь воды. С каждой секундой расширяется разрыв между теплоходом и причалом…
— До свиданья, тетя Надя, Олег Ильич и ребята! До свидания!
— Счастливого плавания!
Теплоход отошел на порядочное расстояние, он вот-вот даст полный ход. Но что это? Среди полосатых на дебаркадере заметное движение. Вперед выступил Витек, поднял на уровень груди свой стреломет. Сержик, вглядываясь, взялся за поручни. И в этот миг рядом в стенку каюты теплохода с треском ударилась тонкотелая полосатая стрелка. Сержик быстро взял ее и, подняв над головой, радостно помахал ребятам.
Ходко побежал по течению голубой улицы-Волги теплоход. Уже на кормовой части палубы стоит Сержик и все машет ребятам рукой, в которой зажата стрела. Вдалеке расплываются их знакомые лица, только голубенькая кофточка синеглазой девчонки еще выделяется среди ватаги друзей, нет-нет да пой-мяв луч солнца, ослепительно сверкают на груди Олега Ильича боевые ордена и медали.
Прощай, милый город, давший Сержику таких добрых, чудесных друзей!
Когда очертания города стали постепенно скрываться и таять за лобастым зеленым мысом, Сержик с любопытством посмотрел на стрелу. И как тогда, в первые дни приезда в гости к тетке Наде, заметил: возле оперения древко стрелы плотно обернуто листком тетрадной бумаги. Сержик торопливо размотал нитку и развернул депешу. Сердце его стучало.
