Ребята дружно засвистели.
— Вот дал! Ну, ты у нас, следопыт, совсем с ног сбился!
— Какой девчонке нужны доски!?
— Может, гном приходил!?
— Это дежурные Борьку с толку сбивают!
Борька невозмутимо выслушал все возражения и без какого-либо волнения, спокойно заметил:
— Остаюсь при своей догадке. Больше мне пока сказать нечего.
А строительство плотины между тем подходило к концу. Полутораметровая добротная стенка шириной по гребню более десяти метров накрепко перегородила ручей. Тимофей Иванович ловко сколотил из досок два водосливных желоба и укрепил их по краям запруды. Когда вода наполнит водоем, она не будет хлестать через край, а побежит по этим стокам. Здесь ее и будут брать для поливки огородов и других нужд ближние жители.
Похвалил ребят за добросовестную работу завуч школы Евгений Иванович. Он проходил мимо, когда плотина была готова, и не мог не отметить старание своих школьников.
— Полезное дело сделали, — одобрительно произнес Евгений Иванович. — И пожарники вам спасибо скажут. Сами подумайте, ребята: водоразборных колонок поблизости нет, а случись пожар — воды из колодцев много не натаскаешь. А тут — прекрасный глубокий водоем. Словом, молодцы!
Уставшие от напряженной работы, мальчишки и девчонки расположились под старой ветлой, размечтались — летом в пруду можно будет удить рыбу, зимой по льду устроить хоккейную площадку. В стороне о чем-то таинственно шептались Борька с Ирисочкой. Потом девочка куда-то убежала, а Борька вернулся к ребятам.
— Ты, Степка, сбегал бы за Сапуном и Лаврей, — сказал Борька.
— Зачем? Нечего им здесь делать…
— Я им обещал фокус.
Борьку поддержал Витек. Усмехнувшись, он подмигнул:
— Давай, сейчас позабавимся.
Степка убежал. Ребята стали допытываться, в чем дело. Борька многозначительно хмыкал, но молчал.
Сапун с Лаврей пришли тотчас. Осмотрели запруду и присели к ребятам. Все косились на Борьку, ждали обещанного развлечения. А он, вольготно раскинувшись на травке, лежал и равнодушно покусывал зеленый стебелек цветка ромашки. Лавря нахально сказал:
— Пруд наполнится — плоты спустим, морские баталии устроим.
— У меня есть автомобильная камера, — похвастал Сапун.
— Это здорово! Продай! — загорелся Лавря.
— Ишь ты, ушлый какой! — заартачился Сапун. — Я камеру на прокат стану давать. За полчаса гони полтинник!
Витек равнодушно зевнул:
— Это мысль, — сказал он. — Мы тоже будем сдавать пруд на прокат. Хочет кто-нибудь кататься на плоту или на автокамере — плати за день трешницу. С членов отряда полосатых плата, конечно, не берется.
Сапун и Лавря захлопали глазами. Их изумление рассмешило всех ребят.
— Вода-то разве ваша? — сварливо спросил Лавря.
— Наша больше, чем ваша.
— Может, и ведрами не дадите таскать на огород?
— Ведрами запросто. Хоть по сто штук в день.
— Нальешь дома в тазик и катайся на здоровье, — улыбчиво сказала Люська.
Сапун с Лаврей крутили головами, не понимая, шутят ребята или говорят правду. Наконец до бывшего предводителя заовражных дошло, что полосатые не шутят.
— А что нужно, чтобы стать членом отряда полосатых? — спросил Лавря, выжидательно и испытующе оглядывая ребят.
— Нужно просто быть человеком, — с ударением на слове «человек» заметил Сержик.
Сапун даже подскочил на месте. Закричал:
— Ну, ты тут не командуй! Приехал и уедешь! А мы здесь все старые жители! Правда, ребята?
Он обвел всех искательным взглядом, прося поддержки.
Но никто не шевельнул даже бровью в его защиту. Сапун поник головой: власть над ватагой мальчишек и девчонок была потеряна им безвозвратно.
По тропинке к старой ветле, размахивая руками, бежала Ирисочка. Добежав до ребят, она закрыла лицо руками.
— Что с тобой, Ириска? — подскочил к девочке Борька.
— У нас несчастье: Пират взбесился, — всхлипывая, ответила она.
— Когда же?
— Вчера еще, видать. Он укусил одну тетеньку, а сегодня она заболела столбняком, ее увезли в больницу.
Наступило минутное молчание.
— А что это такое «столбняк»? — спросил помертвевшими губами Сапун.
— Самая заразная болезнь! Сначала страшные судороги начинаются, потом приходит дикая смерть, — пояснил Витек.
— Надо было сразу прививку той тетке сделать против собачьего бешенства — сказал Борька. — Тогда бы прошло.
