Потом случился приезд моей любимой бабули. Я долго ждала, когда она все-таки решит нас навестить. Заблудший лес ей не нравился. Зато нравился Котэн и его кабинет, который он сделал в стиле "так любит твоя бабуля". В общем, тот ее приезд мы запомнили надолго.
Она, женщина с огромным жизненным опытом, быстро просекла нашу проблему. Ей понадобился всего один вечер, чтобы понять, во что превратилась наша семейная жизнь. Долгий разговор на протяжении всей ночи бабуля вела со мной у Котэна в кабинете. В кресле министра она смотрелась еще более устрашающе и внушительнее. Хотя всегда справлялась и без него. Последняя фраза была: "Либо сами налаживаете свои отношения, либо вам помогаю я". А я сказала: "Делай что хочешь". И только потом поняла, что это была моя самая большая ошибка!
Бабуля начала ежедневно по всяким пустякам выводить нас на эмоции. Мы с Вилмаром ругались, разносили дом ко всем чертям (бабуля на это время предусмотрительно перебралась к Котэну), орали на весь лес, так что жители предпочитали отсиживаться в домах, чтобы не попасть под горячую руку. Первая неделя ее "семейной терапии" прошла словно в аду. Но, как известно, совместный труд объединяет, и мы с Вилмаром усердно старались отправить бабулю обратно домой. Поэтому вторая неделя у нас прошла хоть и эмоционально, но без криков и летящих во все стороны щепок.
Бабуля была бы не бабулей, если бы снова не просекла это дело. От Котэна она перебралась обратно к нам и продолжила начатое ранее. Третья неделя была такая же, как и первая, добавились только примирения, которые слышала вся округа. Да, бабуля таки сделала то, что хотела. И мы хотели. Вернула нас "к жизни". Совместной и бурной.
Следующие полгода запомнились надолго. Каждая ночь была лучше предыдущей. Без преувеличений. Сладкий виноград с горьким вином, горький шоколад с терпким коньяком, взбитые сливки на постели, потому что кое-кто не успел их слизать до того… того самого.
А потом пришел третий год и все испортил. Работа снова взяла верх над нами, только теперь я вставала раньше Вилмара и приходила позже него, за что постоянно выслушивала его недовольства на тему: "Жена должна быть дома, когда муж приходит с работы". Я тоже работала! И моя работа была для меня важна не меньше, чем для него Академия. В общем, "постельная" жизнь перестала быть регулярной, но и не исчезла совсем, что тоже радовало. Вот, собственно, и вся история. Я ушла на поиски Котэна. Котэн неизвестно где, муж остался дома, а я в сомнениях, что такая семейная жизнь мне нужна.
Из трактира я выходила с выражением вселенского горя на лице. Зачем, спрашивается, понадобилось Авере бередить мои душевные раны, а? Как будто я за этим отправилась. Я на поиски приключений пошла, а не на прием к психологу. В общем, недовольная я. Обиженная. И ни с кем не разговаривающая.
Деон попытался узнать, что произошло, пока его не было, но я стоически молчала. Зато Авера вставила свое:
— Пусть подумает, ей полезно.
Я обиделась еще больше. Тоже мне, подруга называется. Потрошитель женских душ она, вот.
Из деревни Рыбная мы пошли на Эсгар. Местные жители лошадей одолжить отказались, и зря. Мы шли оглядываясь по сторонам, внимательно вглядываясь в каждую передвигавшуюся точку. Вдруг лошадей попастись вывели, в поле привязали, а мы одолжим. Ненадолго. А может надолго. Ну, когда-нибудь вернем. Знать бы, куда Котэн забрел, тогда и сказать можно было бы, когда лошадки вернутся. А поскольку и лошадок нет, и где Котэна искать не знаем…
Додумать не смогла. Просто не смогла. Испарились мысли все. До одной. Слева, аккурат в нескольких сот метрах от нас, стояло… что-то. Что-то большое, толстое и серое. Неведомое мне заморское чудо жевало траву, лениво перебирая челюстями.
— Ребята… — Протянула я, забыв о данном себе обещании с ними не разговаривать. Молчать невозможно! — Это… кто?
Деон к наблюдению первый приступил. Прищурился, смотрит, смотрит… Улыбка на лице расцветает, глаза сиять начали. И тут он неожиданно двинулся прямо к этому серому и неизвестному. Бодрой походкой, с улыбкой на лице и разве что сам не светился. Авера тоже за мужем двинулась, а я осталась на месте стоять. Нет, если он их съест, я обратно в деревню побегу. Надо же кому-то живым остаться, чтобы это… "чудо" описать.
