Деон хотел было свою руку, жирную после блинов, закинуть мне на плечо, но я вовремя увернулась.
— Я инкуб. — Сказал он самодовольно. — Женщин за километр чую.
Авера напевно прокомментировала:
— А если будешь свой хобот куда попало направлять, я тебе его откручу. — И мило так улыбается… Это… серьезное предупреждение. Порядку ради. Просто инкубы они ведь по сути своей однолюбы. Коль одну полюбил, больше уже ни на кого и не взглянет, как на женщину.
Стихийники мужчины более… разносторонние, если можно их так назвать. Вспыхнут к одной, через время к другой… Но для таких случаев у меня всегда заготовлено ведро с песком и чан с холодной водой. Пожар тушить вовремя надо. Я, как любящая жена, готова посодействовать и не допустить распространения огня на места более… предрасположенные к сильному возгоранию.
Мы ступили в скромный сад нашего скромного дома, наблюдая наипрекраснейшую картину: Патрикеевна с Анфисой Фридриховной заталкивают волка в сундук, Петр Петрович рядом помогает, а стая волков с дрожащими хвостами наблюдает за этим зрелищем.
— Э-э… — Протянул Деон. — А какой у нас план?
Я затылок в задумчивости почесала…
— Вот и я хочу знать: какой у нас план…
Собственно, с этим вопросом я к усердствующим и направилась. Авера и Деон тихо пошли за мной. Видимо не желают случайно оказаться на месте волка-бедолаги, коего в сундук запихивают. Он и не сопротивляется… Знает — с Патрикеевной бесполезно спорить. Она и скалку взять может.
— Так, господа страждущие, Вы чего делаете? — Осведомилась я, наблюдая за актом живодерства.
Серьезно, мне волка жалко. У него ведь на лице написано: отчаялся выбраться, будь что будет. Спасти надо, пока они не решили его расчленить, чтоб полностью в сундук поместился. И Петр Петрович ведь им помогает!
— О, шериф, — Патрикеевна головушку подняла. — А мы готовимся.
— К чему? К войне? А его, — Я на бедолагу кивнула, — Прячете как секретное оружие массового поражения?
Деон хмыкнул, чего-то там рядом с сундуком стукнул-щелкнул и волк с глаз наших исчез.
Петр Петрович сначала молчал, потом посерьезнел и взревел:
— Ты чего наделал? — За грудки Деона схватил. — Ты куда брата моего дел?!
Инкуба грозный тон Петра Петровича не испугал.
— Успокойся, Петя. Выдохни. — Деон показательно руками вниз повел, мол, выдыхай. — Я просто пространственно расширил сундук. Вы же беднягу чуть пополам не сломали.
Петр Петрович последовав советы выдохнул, Деона отпустил, ворот рубахи расправил. Патрикеевна оживилась, сундук захлопнула и командует:
— Берем сундук и несем к болоту. — Обращалась она к трясущимся волкам. Не заметив движения и рвения выполнения команд, пригрозила:
— А у кого куры лишние, а, мальчики?
Так быстро наверно никто еще не бегал. За пять секунд сундук исчез с горизонта. Что не говори, а убеждать Патрикеевна умеет.
— Теперь просветите нас в ваш гениальный план. — Я многозначительно посмотрела на трех членов этой "банды". Петр Петрович лапой сразу в Патрикеевну ткнул, давая понять, кто здесь массовик затейник.
Авера не привыкшая долго ждать, поторопила:
— Рассказывайте, рассказывайте. Мы добрые, особенно я. И вообще, если вы задумали избавиться от Правителей навсегда — я с вами.
Молодец. Прям молодец. Я тут, значит, за порядок в лесу сражаюсь и днем, и ночью, а она мне разгул преступности устроить хочет.
— Обойдемся без трупов. — Заявила я, и уже менее уверенно, добавила:
— Надеюсь…
Анфиса Фридриховна с Патрикеевной переглянулись, Петр Петрович начал в сторонку отходить. Медленно, по сантиметру.
— Мы решили, раз Вы легенду такую сочинили, про волков-маньяков, надо в реальность воплотить.
А бедолага в сундуке и есть волк-маньяк? Одного взгляда хватит, чтобы понять, что он жертва не знающей жалости лисы.
— Сундук зачем? — Деон предпринял попытку вникнуть в хитросплетенный план.
Патрикеевна фыркнула.
— Как зачем?! Это главная, неотъемлемая составляющая плана!
И почему меня пугает ее напористость и непоколебимое желание действовать? Да потому что знаю ее! Ох, чую, наперекос все пойдет. Как пить дать. Тут и к прорицателям ходить не надо, сама все вижу.
— Может вы наконец расскажете нам суть плана? — Авера присела на траву, в ожидании оглядывая всех по очереди.
