Самое поразительное — Ёся с ней подружился. Да, именно так. Я один раз застукала его сидящим на окне, в проеме которого блестели ее призрачные глаза. Они о чем-то мило беседовали и "разошлись" под утро. Лично у меня с ней получается ладить раз от раза. Зато бабушек моих она очень любит и уважает. С ними все предпочитают сохранять хорошие отношения. Иное опасно для здоровья.
— Ты где его взяла? — Не переставал удивляться Ёся, наблюдая за Ромашевичем.
Мы сидели в саду под тенью деревьев, рядом нарезала круги чрезмерно активная ромашка, периодически извергая весь свой некультурный запас ругательных слов.
— Результат неудачного эксперимента. — Я невесело усмехнулась, проводив убегающего Ромашевича взглядом.
С памятного боя в Академии прошло уже две недели. Ёся обживаться на новом месте не спешил. То есть в лес он вообще не торопился. Я тоже. Заглянула туда всего один раз, дабы убедиться, что он вообще стоит. Оказалось, Патрикеевна с Петром Петровичем довольно неплохо справлялись. Котэн вернулся, а я взяла отпуск, чтобы нормально отдохнуть, а не носиться по всему Эсгарду.
Да и Эли, когда узнала о беременности Аверы, завела занудную песню о том, что тоже понянчить детей. На мой резонный вопрос: "У тебя рук нет, чем нянчить будешь?", она начинала громко сопеть и возмущенно взирать на меня призрачными глазами. Логичный вопрос, между прочим. Бабули в этом вопросе разделились на два лагеря. Прабабушка твердила, что уже пора и о детях думать, бабуля, наоборот, что о детях думать рано. Лично я думаю, что мне о детях думать рано и никого не слушаю. Вилмара в том числе.
— Я не уверен, но думаю, вы просто переборщили с вложенной энергией. — Ёся закинул в рот лист с куста клубники. — Чуть-чуть меньше, и он бы просто бегал, а не бегал и матерился.
Ну, что поделать… Три года уже бегает. Или четыре. И ничего, как новенький.
— Зато к нам посторонние не суются. — Со знанием дела сказала я. — Он матом всех кроет, без разбора.
Мы посмеялись, старясь не подавиться. Ёся листьями, я — клубникой.
Никогда бы не подумала, что заведу крепкое знакомство с лешим. И не поверила тоже, но… Жизнь неустанно преподносит мне сюрпризы, и я этому рада. Правда. Не произойди со мной этой истории, мое существование слилось бы с кучей остальных, а я привыкла выделяться. Моя история была насыщенной и я верю, что именно такой она останется и не пройдет и дня, чтобы со мной чего-нибудь не приключилось. Иначе станет скучно. А я со скукой не дружу с самого рождения. Она всех из рода Зельсберг обходит стороной.
И казалось, что после конца
Никогда ничего не бывает.
"Мартовская элегия", Анна Ахматова
8 месяцев спустя
Ух, устрою я вам сейчас. Вот только дойду до вас, так сразу устрою. Увидите вы у меня, где черти лютуют.
"Мне некогда", "я занят", — тьфу! Сейчас освободитесь все, поголовно! Да так, что и заниматься больше ничем не сможете.
Это ж надо… Нет, ну надо ж так! Да слов нет! Одни слюни и те полны ругательств.
Я толкнула дубовые двери, заходя внутрь просторного зала с огромным, во всю длину комнаты столом, резными стульями по краям и тремя наглыми… лицами.
Завидев меня — ничуть не удивились, зато насторожились. Да, ведьма злая!
— Я что-то не поняла, — Вкрадчиво с порога начала я, — Вы что, бессмертными себя почувствовали, а?
Я нависла над столом, опираясь руками на спинку стула.
— Вам показать, что значит злая Владлена Зельсберг?
— Линер. — Поправил меня Вилмар. Зря он это сделал. Сидел бы, молчал тихонечко, авось и пронесло бы.
— А ты вообще помолчи! Я не с тобой беседу веду! — Рявкнула я, возвращая свое внимание Деону.
Вилмар бровь заломил, смотрит на меня с выражением безграничного удивления. А нечего встревать, когда я хочу одному инкубу холку начистить. Точнее шевелюру.
— Ты что, касатик, решил, что кресло Правительственное тебя от кары неминучей укроет? — Деон моргнул. — Дел наворотил и в кусты, да? — Деон снова моргнул. — Так я быстро тебя из зеленого плена освобожу! Сейчас как надаю по твоим бесстыжим ушам, чтобы с помидорами сливался, и на рынок отправлю! Кто-нибудь сей гнилой овощ купит!
