Степан не знал тогда,
что такое дивиденды в понимании дяди Коли, но догадался.
— Если у Серого
возникнут неприятности, они рикошетом могут ударить по вполне порядочным,
респектабельным людям, которые являются моими друзьями. Значит, этот рикошет
надо компенсировать. Согласен?
— Согласен.
— Чудненько! А что ты,
юноша, можешь предложить взамен?
Слово юноша больно
резануло по Степиному самолюбию. Он вдруг понял, что в этом кабинете решается
не судьба Ольги, а его собственная судьба, и только от него самого зависит,
останется он на всю жизнь среднестатистическим гражданином, обидно называемым
обывателем, или ляжет в меченую, но козырную колоду. А ведь взамен-то этому
обаятельному жулику Степан ничего предложить не мог, кроме... Кроме самого себя
и тех, кто пойдет за ним. И не надо было долго думать, чтобы догадаться, что
именно этого ждет от него дядя Коля, которому, может, самому поперек горла
стоял Вова Серый с его устаревшим гуляй-полем, посвистом да «век воли не
видать». Старый волк хотел иметь молодую дисциплинированную стаю.
— Мы тоже можем
работать! — выпалил Степан.
— А вот этого я не знаю,
— потеплел взглядом Николай Сергеевич, — вот это еще проверить надо. Говорить
мы все мастера, непыльную работу все любим, в отважных мужчин рядимся, а как до
серьезного дела доходит — так в кусты!
— Банки, конечно, мы
брать не умеем, — признался Степан.
Николай Сергеевич
театрально выпучил глаза, но захохотал от души. Степану показалось даже, что
хохочут телохранители в соседней комнате.
— Упаси Бог! Какие
банки, юноша?! Вы что, к абреку в гости пожаловали? Может, мне — солидному
человеку еще гоп-стоп припишете? Ну, развеселил, Степан! Ты Ильфа и Петрова
читал?
— Вроде...
— Так вспомни, о чем
постоянно напоминал Бендер своим компаньонам по поводу отношений с законом!
— Тогда в чем будет
заключаться наша работа?
— Хорошее слово — наша.
Подходящее... А работа несложная, но требующая определенных усилий, а главное —
не трусливых ребят.
— Таких у нас нет!
— Знаю-знаю, но безумной
отваги нам не надо. Нужны четкие слаженные действия. Сначала, это будет в среду
в тринадцать ноль-ноль, необходимо быть на товарной станции, чтобы помочь моим
ребятам разгрузить несколько вагонов. Не волнуйся, — он опередил вопрос
Степана, — это не грабеж государственных грузов, это грузы, которые придут
именно на наше имя. Так вот, их нужно разгрузить и, разумеется, охранять. Затем
в четверг нужно подстраховать моих ребят на вещевом рынке. Если возникнут
проблемы, а они, скорее всего, возникнут, придется отстаивать наше место под
солнцем, которое пытаются в нашем родном городе присвоить себе граждане и без
того солнечных городов.
— Чурки?
— Ты что, воспитан не в
духе интернационализма?
— Какой может быть
интернационализм, если этих бездельников только на рынке и встретишь? Да еще и
обдувают! Мы их уже пару раз воспитывали.
— Пусть так. Но в нашем
случае это не драчка для развлекаловки, это тяжелая и невидимая многим борьба.
Но лучше пока не задавай лишних вопросов.
— Да я, вроде как, не
задаю...
— На будущее... Да, и
скажи Феде, что ему следует создать в нашем городе союз ветеранов-афганцев.
Насколько я знаю, обещанную от государства вне очереди квартиру он так и не
получил. Мы решим и этот вопрос.
— Я могу идти?
— Ты не спрашиваешь о
заработной плате?
— Я должен спросить?
— Разумеется. Всем
ребятам, которые согласятся помогать — двести рублей в неделю.
Брови Степана
подпрыгнули. Месячная зарплата отца в неделю?!
— Мало? — улыбнулся
Николай Сергеевич.
— Думаю, хватит. — И
подумав, добавил: — Все будут довольны. А еще бы решить вопрос с нашим
спортивным клубом, динамовское руководство нас выживает, хотя мы исправно
платим взносы.
— Не все сразу, юноша.
Главное — не забывай хорошо учиться.
— Учиться?
— Если бы долдоны,
которые стоят за этой дверью, умели бы еще что-нибудь... Не хватает умных и
грамотных специалистов, ой как не хватает!.. А ведь грядут большие времена! Так
что тройной завет Ленина и в нашем деле остается в силе. Ну, шагай. Увидимся на
следующей неделе в это же время.
— А Серый?! — вдруг
опомнился Степан. В конце концов, приходил-то он за этим.
