— Да, возможно, — согласился Роджер, но не слишком уверенно. — Но это должны быть уж очень роскошные причуды, а, должен признаться, Уильям не производит на меня впечатление человека, склонного к крайностям. Он может быть эксцентричен, очень неуравновешен, даже немного чокнутый, но, и эго совершенно очевидно, он не безумец с преступными наклонностями, хотя, конечно, упускать из виду и этот мотив, при отсутствии более убедительного и вероятного, также не следует.
Им повезло: они прибыли на Чаринг-Кросс, когда поезд на Уичфорд вот-вот должен был тронуться. В пути Роджер много и пространно рассуждал. Как только они приехали в Уичфорд, он еще со станции позвонил миссис Сондерсон.
— Ее нет дома, — сказал он через минуту, присоединившись к Алеку, — и её ожидают в седьмом часу, значит все в порядке. Я, разумеется, своего имени не назвал, так что сразу нагряну туда, изображу отчаяние и ужас, услышав от горничной, что хозяйка отсутствует, и попрошу разрешения написать ей в гостиной записку. Ну а остальное, с моим криминологическим опытом, будет несложно.
— А что ты потом собираешься делать?
— Ты отправляйся домой и сообщи новости Шейле, это доставит тебе удовольствие. А я сразу же вернусь сюда и ближайшим поездом отправлюсь в Лондон. Сопровождать меня совершенно незачем. Там дело несложное. К обеду я вернусь, так что до свиданья!
И каждый отправился своим путем.
Через четверть часа горничная миссис Сондерсон уже почтительно закрыла за Роджером дверь гостиной. Роджер подождал, пока не затихнет звук её шагов, и кинулся к фотографии братца Уильяма, которая покоилась в серебряной рамке на пианино миссис Сондерсон. (Миссис Сондерсон принадлежала к числу тех людей, которые держат фотографии в серебряных рамках и вазы на крышках своих роялей и пианино.)
— Нет, я не настоящий вор, — пробормотал Роджер, изымая фотографию из рамки, — так как возвращу ее с посыльным, лишь только надобность в пей отпадет. И в конце концов важно зачем делаешь, а не что.
Он снова поставил рамку на пианино и с минуту разглядывал портрет. Сходство было значительное. Фотографу не только удалось схватить выражение обиженной неудовлетворенности, он не смягчил его даже ретушью. Прежде чем сунуть фотографию в карман и бежать, Роджер невольно взглянул на оборотную сторону и кое-что пробормотал под нос. На обороте значилось: "Моей возлюбленной Моне от ее Уильяма".
— Всеблагое небо, — воскликнул Роджер, заменив неудобосказуемое междометие на благочестивое воззвание.
Он рухнул в кресло, не сводя взгляда с надписи, и мозг его лихорадочно заработал. Как же теперь все понимать? Надпись меняет ситуацию — в этом Роджер был уверен не меньше, чем в том, что сегодня утром они с Алеком решили главную задачу. Братец Уильям и миссис Сондерсон! Не собираются ли они пожениться? Он и намека не слышал не то что об этом намерении, но вообще о существовании хоть какой-то связи между ними. Если бы на этот счет ходили слухи, они обязательно дошли бы до него за время его настойчивых расспросов и наведения справок, дошли бы прямо или косвенно и, скорее всею, через Шейлу. Но почему они так тщательно скрывают свои отношения?
Собираются ли они пожениться? Несомненно. Но если да, то как быть в таком случае с мотивом убийства из корысти? Ведь миссис Сондерсон — богатая женщина. Даже без дохода, который Уильям получает от дела, она сумела бы обеспечить полное благополучие для них обоих. Тогда почему, чтобы жениться на ней, Уильяму необходимо значительно увеличить собственные ресурсы? Вряд ли мысль жить на женины деньги может внушать ему отвращение. Не тот он человек, братец Уильям, но даже если ему было бы неприятно жениться на деньгах, то ведь не до такой же степени, чтобы убивать собственного брата! О нет, это исключено. Тогда в чем дело? Нет, должно существовать нечто такое, что связано и с его намерением жениться на миссис Сондерсон, и в то же время это нечто имеет отношение к деньгам. Как увязать одно с другим?
Уставив невидящий взгляд на ковер, Роджер погрузился в рассуждения.
Внезапно он оцепенел от мелькнувшей мысли. А если предположить, что?.. Звук открывшейся и вновь захлопнувшейся входной двери резко прервал его размышления. Он услышал легкие шаги в холле и затаил дыхание. Это, наверное, миссис Сондерсон. Она вернулась на час раньше обещанною. А Роджеру очень не хотелось сейчас с ней встречаться. Шаги миновали дверь гостиной, и Роджер с облегчением вздохнул. Наверное, она сразу же прошла наверх, и у него полно времени, чтобы убраться восвояси.
