преступления и обвиняла всех представителей общественной юрисдикции. Она сулила
черни золотой век безнаказанности, всяческой свободы
.
151
и незаслуженного трудом богатства. Это была пропаганда крайне опасная и для
правительства, и для той массы, которую поднимала против правительственных
органов порядка.
Украина, занятая теперь коронным войском, еще недавно состояла из одних
козацких кочевьев. Шляхетская хозяйственность пришла сюда с обычаями,
выработанными обществом, сравнительно культурным, и градация этой
хозяйственности начиналась тогда с промысла первобытнаго—с выжигания лесов для
поташной золы, которую Немцы-выходцы научили нас называть шмальцугою. К этому
варварскому промыслу всего больше был склонен местный мужик, глядевший вообще
волком на земледельца-ратая и на его служебников. Заложивши в лесу буду, то-есть
поташной востер, он оставался свободен и празден в своей трущобе во всю охоту
дикаря к спанью и звероловству. К работникам этого рода, называвшимся будниками,
ближе всего стояли пасечники, посекавшие леса, старожившие „бортные ухожаи® в
них и сидевшие пасеками в таких „нётрахъ® (неторенных местах), в которые хищников
ордынцев не вели широкие Татарские Шляхи. За пасечниками следовали чабаны,
кочевавшие в „катрягахъ® при стаде овец, рогатого скота или лошадей, люди, также
свободные ет надзора в своих занятиях и досужие во времени. За ними рабочую силу
хозяйственной жизни составляли могильники, насыпавшие сторожевые могилы и
земляные под именем „могилъ® памятники, селитряные бурты, а в городах и селах
валы, без которых не уцелел бы тогда пограничный поселок и одного года. Далее шли
уже чернорабочие, более или менее стесненные в своих занятиях присутствием людей
культурных, но зато разгульные в своих привычках,— люди, которых называли
„роскишными®. Это были винники, броварники, лазники, отбывавшие условленную
между осадчим (колонизатором) и осадником (колонистом) панщину, или служившие
по винокурням, пивоварням и лёзням, то-есть баням, в селах и городах.
Всего труднее было приучить и приохотить украинского мужика к земледелию,
которое особенно не нравилось попробовавшим козатчины, как занятие, требовавшее
сиденья на одном месте. Ратаи, или пахари пользовались особенными преимуществами
перед панскими подданными, и составляли как бы средний класс между
землевладельцами и тою смешанною массою, которая селилась и кочевала в их
имениях. Эта хаотическая масса сидела по своим местам только тогда, когда голод и
холод смирял ее до готов-
152
.
ности трудиться изо дня в день. И ремесленники, и хлеборобы заимствовали из неё
рабочия руки для своего производства. Но лишь только наступала весна, каждый нетяга
наровил уйти в безлюдную глушь на независимый промысел, хотя бы для этого
пришлось ему „забирать в торбу детей“.
Из таких-то нетяг, работающих за кусок хлеба мещанам, ратаям и землевладельцам,
низовые козаки составляли свои ополчения, тогда как люди оседлые старались
удержать их дома секвестром их движимости, нажитой, по условию с хозяином, на его
земле и в его заведениях. Удачный морской набег, удачный грабеж татарского,
волошского купеческого ИЛИ панского добра—давали новым гайдамакам средства для
вербовки украинской голоты, которая обыкновенно собиралась в козацкия купы с
дрекольем, а „полатавши свой злыдни", вооружалась списами (рогатинами), саблями и
пищалями. Кобзыри писали с натуры, изображая Хмельнитчину такими, например,
словами:
Который козак шйбди булатнои,
ПшциЫи сеиипядно:
Не мбе,
Тої кия на пл&чи заоирае,
У вийеко до Хмелнйцькою поспишне.
Наслушался Потоцкий рассказов об этом еще в Павлюковщину. Теперь он видел
собственными глазами, как украинская голота перебегает из становища
хозяйственности в становище добычного промысла. Вотще звал он к себе на помощь
вернувшихся во-свояеи Еельможных землевладельцев: они величаво почивали на
лаврах своего степного парада. Напрасно представлял королю, что козатчина должна
быть подавлена окончательно, каких бы жертв это ни стоило Польше, если Польша
хочет владеть своими займищами: король был глух к его представлениям.
Король видал Козаков только в своих походах. Он ценил опустошительные подвиги
