П. А. Кулиш.
ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ
ПОЛЬШИ
(1340—1654).
В ТРЕХ ТОМАХ.
ТОМ ВТОРОЙ.
МОСКВА.
Университетская типография, Страстной бульвари.. 1888.
Из „Чтений" Императорского Общества Истории и Древностей Российских при
Московском Университете;
Глава XI.
Страх соединения Козаков с азиатскими соседями.—Связь между Московским и
Польским разорениями.— Главные действующие лица в ускорении Польской Руины.—
Спасительный план великого полководца и гражданина.
У наших днепровских Козаков, по их инстинктам, было больше общего с Татарами,
нежели с какою-либо частью польскорусского населения Малороссии.
Мы видели, что польские короли поступали с козаками так, как поступали древние
русские князья с дикими обитателями пустынь, лежавших за рекой Росью с правой
стороны Днепра и за рекой Сулойс левой; именно: привлекала их себе на службу, как и
других иноплеменных ордынцев.
Страх соединения Козаков с азиатцами против европейской гражданственности
заставил польское правительство ухаживать за двумя изменниками своими, Евстафием
Дашковичем и Димитрием Вишневецким. Тот же страх принуждал Польшу платить
Татарам гарач и вооружать хана против низовой вольницы для очистки от неё
запорожских пустынь.
С своей стороны козаки, называя панов неблагодарными, старались ладить с
Крымцами, и чуть было не поступили на службу к хану под предводительством
Самуила Зборовского, назвавшагося ханским сыном. Раздраженные намерением,
польскорусских властей взять их в крепкия руки, и обманувшись в рассчетах на Татар,
они пытаются ниспровергнуть панов собственными силами, о помощью
накопившагося в безглавом обществе разбойного элемента. Но, когда домашния
средства оказались недостаточными,, козаки служат крымским ханам в их борьбе с
турецким господством, и по-старому приглашают Крымцев для опустошения панских
владений. Паны бьют Козаков на урочище Медвежьи Лозы и задабривают подарками
Татар. Козаки снова служат хану, под предводительством Дорошенка, Снова паны бьют
их, в Переяславле, н разлучают съ' Крымцами посредством подарков. Въ
4
1637 и 1638 годах со стороны Козаков повторяется та же попытка привлечь Татар к
совместному набегу на панские имения, а со стороны панов отправляются к хану возы
кожухов, жупанов, сапогов и денежной дани.
Тяжелые вздохи, с которыми козаки слушали на Масляном Ставу евангельские
внушения проповедника, присланного Петром Могилою, не замедлили сделаться у них,
волчьим воем и медвежьим ревом, а когда ярость побежденных панским оружием
стихла, они вернулись к той мысли, которая поддерживала нх бунты со времен
Косинского: стали в десятый раз искать своего торжества над панами в татарской
помощи. Долго выжидали они благоприятных для того обстоятельств. Но Польша жила
в согласии с Москвою; Бонецпольский отражал козацкие набеги могущественно, и в
1644 году поразил Крымцев под Охматовым так сильно, как будто воскрес памятный
им панский коз'ак, Стефан Хмелецкий.
Накопец „перекопским царемъ* сделался Ислам Гирей, проведший всю молодость в
польском и турецком плену. Это был дикий фанатик магометанства, надменный своим
родом, который, по его взгляду, был выше султанского. Козаки, вращаясь по своим
интересам в магометанском соседстве, знали его с той стороны, которая была им на-
руву, и обратились к нему с предложением своего подданства, лишь бы он помог им
одолеть „Ляховъ". Но Ислам-Гирей презирал христиан вообще, смотрел на них, как на
существа низшие, и если входил с ними в договоры, то лишь для того, чтоб их
обмануть, как человек обманывает животных. Предложение днепровских джауров было
им гордо отвергнуто. Это Козаков не остановило. Они, с своей стороны, презирали
мусульман, и называли их поганцами, неверными псами. Они Татар и Турок
ненавидели почти столько же, как своих панов; если же, в последствии величались
дружбой и братством Крымцев, то делали это в опьянении торжества" над панами и на
досаду Москалям, которые долго 'взвешивали, можно ли принять их „под высокую
царскую руку". Отвергнутые в десятый раз, козаки терпеливо ждали времени, когда
интересы „неверных псовъ" соединятся с их благоверными интересами для
