— Видно, такая же пустышка, как и твоя бывшая любовница.
Граф скривился, но промолчал.
— Колдунья, тебя проводят в твои покои, чтобы ты могла привести себя в приличный вид, а потом мы поговорим.
Но я его не слушала, я чувствовала, как вслед за оценивающим взглядом незнакомца страх медленно ползет от пяток к груди. Стоящий позади графа мужчина внушал мне такой ужас, что я с места сдвинуться не могла, а когда он сделал шаг вперед и вышел на свет, чуть не заорала. Черные как смоль волосы были скручены жгутами и собраны в толстый низкий хвост, тонкий нос с небольшой горбинкой, жесткая линия подбородка, из-под расстегнутого ворота черной рубашки со стороны сердца на шею заползала графическая татуировка, часть рисунка заходила на скулу и заканчивалась под глазом двумя тонкими перечеркнутыми линиями, но даже не это пугало до дрожи в коленках. Глаза. Большие жуткие глаза, в которых не было зрачков и радужки, только серебро лунного света.
— Арден, печати, — тихо произнес граф, не спуская с меня глаз.
Тот, кого он назвал Арденом, моргнул, и на меня посмотрели обычные темно-карие глаза. Посмотрели холодно и слегка презрительно.
— Встретимся, — буркнул он, но прежде чем уйти, повернулся в мою сторону. — Сделаешь, как надо мне, вернешься домой.
Ноги подогнулись, и я все же сползла по стеночке на пол, потому что это был он, моя смерть.
Граф молча подал руку, помогая подняться, и так же молча кивнул в сторону двери. Я попыталась выдернуть ладонь, но он держал крепко.
— Грайи сделали предсказание, что пора призывать лунную колдунью. Вам нужно будет всего лишь выбрать следующего правителя, а затем отправитесь домой.
Грайи! Гадины потусторонние!
— Как ваше имя?
— Аделина.
— Вы слишком молоды для колдуньи.
Я промолчала, потому что вдруг отчетливо поняла: если признаюсь, что я здесь по ошибке, то не проживу и минуты. Они будут беречь меня, пока я им нужна, но не более. Что же, я сделаю все, чтобы вернуться и выжить. Мне еще нет двадцати, и я очень хочу жить.
Граф вел меня по длинному мрачному коридору, освещенному факелами, сзади бесшумными тенями следовали два воина с закрытыми полумасками лицами. Иногда мы встречали служанок в длинных серых платьях и таких же серых передниках, они жались к стенам и низко кланялись графу. Похоже, мой спутник не самый последний человек во дворце. Я шла, глядя в пол и пытаясь сосредоточиться. Все произошедшее казалось дурным сном.
— Граф Лерой, — решилась я задать вопрос, хотя от страха слегка дрожали руки и сердце едва билось в груди. — Почему выбрали меня?
— Арден так решил.
— Тип с татуировками? — вырвалось раньше, чем я успела подумать.
— Тьер Арден — ведьмак, а печати закрывают проклятия.
— Часто же его проклинали, — буркнула я тихонько себе под нос, но граф услышал.
— Твари Хаоса не любят проигрывать, — он усмехнулся и подтянул рукав мундира, показывая мне хвостик татуировки. — Все, кто борется с тварями, помечены печатями. Но столько, сколько их на Ардене, нет ни у кого.
— Почему? — вырвалось у меня.
— Потому что он сильнейший среди нас. Он опасен, Адель. Очень опасен. Будь осторожна.
И что это было? Запугивание или дружеское предостережение? Если граф хотел меня напугать, то он своего добился. Я до желудочных спазмов боюсь этого ведьмака, а если хотел предупредить, то…
Я скосила глаза на мужчину. Лет тридцать, красив. Этакая белокурая бестия с небесно-голубыми глазами. Ему очень шел строгий черный мундир. Но что-то в нем было неуловимо опасное, не такое, как в ведьмаке, но все же…
Мне нужно подумать, просто сесть и подумать, разобраться с эмоциями, понять, как действовать дальше, успокоиться, потому что сейчас я паникую и разумно мыслить не могу.
Мы остановились у темно-вишневой двери, воины сопровождения тут же встали по обе стороны от входа, а Лерой распахнул двери.
— Ваши апартаменты, Адель. Я зайду через час.
Я переступила порог своей темницы и на мгновение замерла, осматривая помещение. К счастью, в этой комнате все было выдержано в спокойных светло-зеленых тонах. Ничего кричащего, ничего лишнего. Гостиная, в которой можно принимать посетителей: круглый столик, пара мягких стульев, низкая оттоманка и окно, выходящее в парк… зарешеченное. Из гостиной вели две двери, одна — в маленькую комнату с узким топчаном и шкафом, вторая — в большую светлую спальню с огромной кроватью, слава богам, без балдахина. Окно в спальне тоже было забрано кованой решеткой. За неприметной белой дверью находился обычный с виду санузел. Белоснежный унитаз с деревянной крышкой, умывальник и большая ванна, утопленная в пол. На железной полке стопкой лежали разноцветные полотенца, на подзеркальнике стояли баночки и бутылочки. Я протянула руку, чтобы понюхать одну из них, но тут раздался женский голос, и я дернулась от неожиданности.
