— Что тебе сказал король?
А ко мне пришла злость. Я ведь ничего плохого ему не сделала, почему он меня так ненавидит? Сам же призвал!
— И вам добрый день, — я все же задрала голову и посмотрела ему в глаза. — С какой стати я должна докладывать незнакомому человеку о разговоре с его величеством?
— Незнакомому, значит? — вкрадчиво спросил ведьмак. — И ты не в курсе, кто я?
— Почему же, — я улыбнулась. Не уверена, что улыбка вышла снисходительной, но я старалась, хотя лицо ведьмака и перекосило. — Я знаю, что вы невоспитанный хам и будущий король.
Я сжала кулаки и смело посмотрела в глаза мужчины. Сегодня я слишком много боюсь, надоело!
— Значит, хам и король?
Он улыбнулся, и я растерялась. Улыбка преобразила его полностью, и я про себя отметила, что ведьмак весьма недурен собой.
— Я скажу только один раз, девочка, — тихо и проникновенно начал он, делая шаг в мою сторону. — Ты пожалеешь, если назовешь мое имя.
— Что?
Сказать, что я растерялась, значит ничего не сказать. Я стояла оглушенная и раздавленная и хотела только одного — проснуться!
— Выбери Лео, он ведь тебе нравится? И он будет прекрасным королем. Поверь мне, я худшее, что может получить эта страна, и худшее, что можешь получить ты. Я превращу твою жизнь в ад, колдунья.
Я хлопала глазами, чувствуя, как подступают слезы. Если я не выберу Ардена, король прикажет сжечь меня на костре на потеху публике, а если выберу Ардена, ведьмак заставит меня пожалеть об этом. Сволочь! Гад и сволочь! Он ведь знал, что так будет, и все равно призвал меня в этот мир!
— Ненавижу тебя! Будь ты проклят! — заорала я, сжимая кулаки.
Слова сами сорвались с губ, мне бы остановиться, замолчать, но я не могла. Слишком тяжелый день, слишком много угроз, слишком долго я боялась. Хватит! Следом за вспышкой ярости пришло спокойствие. Меня словно холодной водой омыло, и я отчетливо и громко произнесла слова, которые так и не успела сказать в камеру:
— Будь ты проклят, тьер ар Арден. Проклят любовью и выбором. Да будет так!
В комнате потемнело, или это потемнело у меня в глазах? Мир покачнулся, и я стала падать… Не упала, меня подхватили сильные руки и уложили на кровать.
— Глупый ребенок, кто же так проклинает? — шепнул ведьмак, и в его голосе не было раздражения, наоборот, мне показалось, что он улыбается.
Не может быть! Показалось!
— Она прокляла тебя любовью и выбором, Алый барс. Какая прелесть, — услышал я голос графа и, прежде чем потерять сознание, подняла руку и выставила средний палец.
Очнулась я так быстро, словно кто-то выдернул меня из спасительной тьмы. Нагло и беспардонно, причем, выдернул. Но глаза открывать не спешила, очень уж разговор был занимательным.
— …здоровая девственница девятнадцати годков отроду, без физических изъянов. Немного истощена морально, так это и неудивительно.
— Мэтр Файлон, — послышался голос графа, удивленный и встревоженный. — Вы уверены, что она девица? Ведь силу ведьмы обретают только после того, как…
— Я знаю, молодой человек, как лунные колдуньи обретают силу, — недовольный скрипучий голос перебил графа. — Не смейте сомневаться в моей компетенции! Я еще вашего дедушку пользовал!
— Молчу, молчу. Так колдунье ничего не угрожает?
— Кроме вас? — ехидно спросил старик, и я сразу вспомнила старую грайю, чтоб ей икалось! — Обеспечьте ей душевный покой, и девица прекратит падать в обмороки. — И потом уже мне. — Вы меня слышали, юная льера? Покой! Пока я не решу иначе!
Я поняла, что притворяться дальше бесполезно, и, открыв глаза, кивнула.
Надо мной склонился Гендальф. Ну вылитый! Высокий крепкий старик с длинной белоснежной бородой и пушистыми седыми волосами, выглядывающими из-под серого колпака с кисточкой. Одет он был в серый балахон с широкими рукавами. А вот взгляд цепкий, проницательный.
— Адель, позволь представить тебе нашего лучшего целителя, — с уважением в голосе произнес граф Лерой. — Мэтр Файлон.
— Очень приятно, — пискнула я, робея под внимательным взглядом.
Этот дедуля видел меня насквозь! И в буквальном, и в переносном смысле. А уж то, о чем он сообщил графу, заставило меня судорожно вцепиться в простыню, которой я была накрыта, и залиться румянцем. Нет, я не стыдилась, просто сама тема была крайне неприятна.
