— Скажи, Зелик, почему ты ему так предан? — поинтересовался в свою очередь Азит, когда глава тайной службы уселся рядом, изображая второго пса.
— Я не ты, не императорский сынок, вообще не из благородных. Мой отец был ремесленником, а после стал вором. Мы бедствовали, семья большая, всех надо кормить. Мать не выдержала, заболела. Умерла. Нас осталось пятеро на шее у отца. Я самый маленький. Отец отчаялся, украл корову. Его поймали, отрубили руку. Закон у нас такой, чтоб ворам руки отрубать. А мы умирали с голоду. Нас осталось двое, я и самая старшая сестра. Ей было четырнадцать, и она оказалась вынуждена продавать себя. Знаешь, Азит, как короток век продажных девок? Как-то её избили. Она долго болела, но так и не смогла подняться. А потом пришел ростовщик. Он выгнал нас из дома, хотел отправить сестру в долговую яму. Только она уже не дышала. Тогда меня решили продать в рабство, чтобы покрыть долги. А я сбежал. Прибился к каравану и приехал в Мадру. Ребенок такой, наивный, глупый. Подумал, что если стану солдатом, то смогу отомстить ростовщику.
— Но ты не ответил на вопрос.
— Так я к тому всё и веду. Когда я встретил принца, то в первую очередь увидел такого же сироту, как и я сам. Только повзрослевшего. Я стал присматриваться. И не зря. Садар мне показал, что все воруют, все врут и убивают, и продают себя. Всё как в той моей жизни, но, тем не менее, иначе. Вообще жизнь становится другой, когда есть цель. Она дал мне эту цель, дал смысл, наглядно показав, что я могу делать что угодно, то самое, за что убили моего отца, за что презирали мою сестру. Только выглядеть теперь всё будет по-другому. Я вор. И я убийца. Но за моим грехом стоят сотни жизней жителей Сидерима, мой грех позволяет им не продавать себя, не воровать, не умирать от голода. Знаешь, это очень тонкая грань, между преступником и стражем закона. И мне нравится быть тем, кем я стал. Поэтому я никогда не предам того, кто указал мне этот путь, дал мне столь необъятную семью, смысл и цель.
Глава двадцать первая
"Милостью Светлейшего Тарида, отец наш, Командор,
В преддверии праздника спешу поделиться радостью: в Сидериме родился наследник. Королевская чета находится всё еще в княжестве Нешуа, и, к глубочайшему сожалению, не могу сказать, что в добром здравии. Однако верю в жизненную силу короля и в то, что к празднованию он успеет вернуться в столицу и принять участие в Благодарственной молитве и жертвоприношении.
Хотел поблагодарить вас лично, но дела складываются так, что в ближайшее время не смогу покинуть Сидерим. Опять же, война между империями добавляет сложностей в восстановлении страны, поскольку перекрыты многие торговые пути. Засим прошу простить поддавшегося мирским искушениям, за кои безмерно признателен. Вы оказались правы, Садар — интереснейший образчик правителя. Думаю, многое смогу у него почерпнуть, в том числе и для летописи королей. Одно дело — писать историю, совсем другое — в ней участвовать. Отдельная благодарность за снисходительность к моей слабости. Понимаю, сколь паршивой овцой среди воителей является такой историк-летописец, как я. Каюсь. Но не исправляюсь. На будущее обещаю писать чаще, хотя свободного времени совсем немного.
С уважением и смирением,
Отец Ларминиз".
Сидерим, год 2568
Жрец запечатал письмо и привесил на шею ястреба. "Красноплащники" давно удостоверились, сколь ненадежна почта голубиная, поэтому обучили птиц более выносливых, хищных, на которых в пути не нападут другие. Ларминиз закончил писать и отправился присматривать за приготовлениями к великому празднованию.
Таридат. Земли по эту сторону Фуградского хребта, всецело поклоняющиеся богам Тариду и Азиту. Первому явно, второму же — тайно. В начале зимы все страны Таридата готовились к Белым неделям, самому важному и большому празднику детей Тарида. Легенда гласила, что когда Светлейший бог наделил землю своей милостью, открыв эти земли, привёл из тьмы людей, сказав, что здесь их дом отныне и навеки. Люди радовались и ликовали, глядя на богатые земли, доставшиеся им в подарок. Но стали как-то замечать, что солнца стало меньше. И испугались, что бог разгневался на них и скоро свет погаснет, и они останутся во тьме, из которой пришли когда-то. Тогда они построили огромный жертвенник и принесли на него плоды трудов своих. И стали на колени перед жертвенным огнем, воспевая в гимнах Господа и вознося ему молитвы. Три недели они просили бога не забирать солнце. И он смилостивился. День стал длинней. С тех давних пор три зимние недели, когда солнце идет на убыль, зовутся Белыми неделями, являясь началом нового года. В эти дни поются гимны и возносятся молитвы, везде пылают жертвенники даров Господу. Дни, когда даже простому люду разрешается украшать одеяния белыми лентами, становясь чище за время праздника, избавляясь от грехов.
