— Ну-ка, постойте-ка, — Ренник тяжело заерзал, проявляя гнев. — Элис не сношается направо и налево. И ни вам, и ни кому-то там говорить мне, что она этим занимается. В отличие от этих грязных маленьких подонков, которые ее изнасиловали.
— Она была девственницей! — сказала миссис Ренник.
И это скорее всего было правдой. Медицинское заключение не дало по этому поводу конкретного заключения, но доктор считает, что Элис сказала правду.
— Мы, вероятно, не отличаемся от других родителей, не лучше и не хуже, но уж своего собственного ребенка мы знаем.
Все они говорили одно и то же. И сама Элис. Была ли она на самом деле так невинна? Скорее всего. Невозможно быть настолько хорошей актрисой.
— Мистер Ренник, миссис Ренник, поправится вам это или нет, но Кен Фрезер, Грэг Андерсон и Арт Уоллес воплощают все лучшее, что есть в американской молодежи. Они привлекательные ребята, из видных семей. Мне нужно напомнить вам, что они лидеры университета, Андерсон — вожак в спортивных играх. Он идеальный американец.
— Они изнасиловали мою дочь!
— Арт Уоллес президент своего братства. Кен Фрезер будет выпускаться с Фи Бета Каппа.
— Мне совершенно наплевать, будет ли он президентом Соединенных Штатов.
— Проще говоря, вы просите меня убедить жюри; что в нашем свободном от предрассудков обществе трое молодых американских парней не смогли бы найти сексуального удовлетворения среди огромного множества других очень привлекательных, я бы даже добавил, страстно жаждущих этого соучениц. Вы просите меня заявить, что им надо было выискать вашу неприметную дочь и овладеть ею насильно? — Я хочу, чтобы они были наказаны!
Другого выхода не было. Он понизил голос и сказал осторожно:
— Очень хорошо, если вы хотите. Но, боюсь, что тут есть еще одна вещь, которую вы вынуждаете меня сказать вам. — Он подождал, потом высказал это, и очень мстительно, так как миссис Ренник все еще сидела с независимым видом. — До нашего кабинета дошли сведения о том, что все три парня готовы поклясться под присягой, что Элис сама предложила повеселиться. Что она попросила и приняла от каждого из них по двадцать долларов за то, что совершит добровольно с каждым из них в присутствии других противные природе акты грязных сексуальных извращений, в том числе содомизм и фаллацию.
Он поднял со стола несколько бумаг.
— Здесь у меня есть копии их заявлений. И некоторые свидетельства, включая свидетельство одной из подружек Элис по женскому клубу. — Он добавил подчеркнуто, — Тоже девушки!
Через некоторое время Ренник сказал:
— Ладно, — голос его звучал глухо, и он с трудом поднялся на ноги.
Окружной прокурор не смог отказать себе в удовольствии еще на один выстрел:
— И я очень опасаюсь, что если нам не удастся добиться вердикта о невиновности, то вам без всякого сомнения будет предъявлено обвинение в клевете. И Элис будет представлена полиции для наказания за проституцию, так же как и за сексуальную распущенность и, возможно, растление несовершеннолетнего. Кену Фрезеру еще нет и двадцати одного года.
Позже, когда они спустились вниз и вышли из кирпичного здания суда, ожидая, пока мистер Ренник отправится за их автомобилем, припаркованным с другой стороны сквера, миссис Ренник сказала:
— Когда твой следующий период месячных?
Элис медленно повернулась к ней. И в шоке услышала себя и свои голос, словно голос и она были совершенно различные личности, словно их разделяла вся ширина сквера у суда, с его скамьями и цветами, памятником Гражданской воине и тяжелой пушкой.
— Что?
— Твой следующий период? Или ты его уже пропустила? — Мать ее криво усмехнулась. — Или ты вовремя вспомнила, что надо использовать диафрагму?
Значит, она ее всё таки нашла. Она обыскивала ее комнату. Как докажешь, что ты так ею и не воспользовалась? Никогда. Хотела бы, даже планировала когда-нибудь, где-нибудь. Но ни разу не хватило духа. Как заставить всех поверить? Когда три героя спортивных лагерей поклялись, что ты требовала денег? Когда одна из твоих подружек оговорила тебя, чтобы оказаться в фаворе у них? Когда твой собственный отец отправился за машиной с каменным лицом, не произнеся ни слова? Когда сам окружной прокурор, прощаясь, избегал твоего взгляда? Когда твоя родная мать смотрела на тебя с сузившимся ртом.
